Силы борющихся оказались не равны, и совсем скоро Люк уронил Лину на траву и накрыл собственным телом. А потом целовал до тех пор, пока она не капитулировала и не перестала вырываться, обхватывая его за шею, зарывая пальцы в волосы и полностью отдавшись во власть его губ. Ну а потом… потом они на какое-то время забыли про сумку, потому что их обоих накрыла страсть.
Лина дарила себя Люку всю, без остатка, и не могла не думать о том, что с ним ей настолько хорошо, как еще не было ни с кем, хоть какой-никакой сексуальный опыт у нее имелся и до него. Они словно дополняли друг друга. Их тела сплетались так естественно в древнем танце любви, что ей казалось, будто он создан для нее. И немного больно становилось от мысли, что все это когда-нибудь закончится. Люк получит свой долгожданный артефакт и больше не будет нуждаться в ее услугах. Лина же боялась к тому времени прикипеть к нему настолько, что придется заново учиться жить без него. Но об этом всем она если и думала, то мимолетно, улавливая отголоски мыслей, лишь их послевкусие. Сейчас она просто наслаждалась, имея возможность обнимать, целовать его и касаться так смело, на что только решалась. Сейчас он был только ее. И чувства эти настолько захватили ее, что она забыла о той жизни, что осталась в реальном мире, мама и Егорка на время остались за кадром.
Несмотря на приличные размеры, в сумку Люка все равно поместилось неприлично много всяких нужных вещей. Оттуда он достал огромную палатку, которую ловко установил поближе к озеру. Там же прятались, пока не были выужены на свет, пышные спальники, постельное белье и одеяла. Когда показался край мангала, Лина уже не удивлялась и не считала сумку самой обычной. Это же как скатерть-самобранка, только в более широком смысле! А Люк все доставал и доставал из сумки разные мелочи, которых уже набралась целая гора возле палатки. Ну а когда рядом с мангалом он поставил кастрюльку с маринованным для шашлыка мясом, то Лина не выдержала и прокомментировала.
— Мог бы прихватить сюда просто кухню и Викторию Сергеевну для кучи.
— Мог бы, — тут же отреагировал он, и она не выдержала, засмеялась, так комично он сейчас выглядел — в фартуке, повязанном прямо на голый торс. — Но на природе я люблю готовить сам. И уже очень давно этого не делал. А сейчас так голоден, что рискую умереть от истощения, — и он принялся разводить в мангале огонь.
Вот уж о чем Лина даже не помышляла, так о том, что будет сидеть на берегу странного озера, прислушиваться к плеску воды над головой и есть мастерки приготовленный шашлык. При этом иногда ее будет целовать очень красивый мужчина, к которому ее влекло неимоверно, но она даже примерно не знала, как к нему относится. Сейчас, прижимаясь к его плечу, она не чувствовала ни злости, ни раздражения, лишь что-то теплое и приятное перекатывалось в душе, не позволяя ей успокоиться, заставляя быть в тонусе. Она забыла все недомолвки и ссоры, и характер Люка уже не казался ей скверным, как и отчасти она находила оправдание его мотивам. Но была ли это любовь? Вопрос так и оставался без ответа, хоть и мелькал периодически в мыслях. Какая должна быть настоящая любовь Лина не знала, да и Люк выглядел каким угодно — заботливым, внимательным, сгорающим от желания, но влюбленным ли? Да и разве может зародиться это чувство между такими разными, как они, людьми?