— Элина, а вам не нужно на какие-то встречи? Ваш фонд, наверняка, готовит что-то, — резковато, да, прервал Дан, намекнув «в лоб», что называеся. Но ему казалось, что она капец как перегибает сейчас палку, и выбрала вообще неудачное время, чтоб на дочь давить.

Мачеха одарила его раздраженным взглядом, но на часы глянула.

— Да, у меня через сорок минут встреча. Но мне было важнее поговорить с тобой, Юля, чтобы ты поняла, как важно думать о своих поступках. И своем будущем…

— Идите, она поняла, — вновь прервал ее Дан, вместо Юли. Девчонка, словно и не слышала мать, сидела, вцепившись в свою кружку. Но он все еще держал ее руку и ощущал, как все в Юльке сжимается на каждое строгое и суровое слово матери. — Вечером поговорите. Скоро врач придет, — прибегнул Дан к последнему аргументу, видя, что Элина не торопится.

— Хорошо, — видимо, это показалось ей весомым. — До вечера, Юля. Две недели, — еще раз добавила она. — Думай, — и Элина вышла из комнаты.

Но Юля даже не отреагировала на это, так и медитировала над кофе, будто в том ответы на все свои вопросы могла получить. Вдруг глубоко вздохнула и тяжелым взглядом, вовсе несвойственным ей, посмотрела в глаза Дану.

— Они ведь реально мне танцы могут запретить… — даже и не спрашивала, а как бы делилась с ним своими мыслями.

— Думаю, что да, — не стал спорить он, немного понимая, что денег стоит не только сами занятия, но и участие в конкурсах, и какая-то иная подготовка, вероятно. А без поддержки родителей ей этих денег сейчас особо не добыть.

— Это… Уффф, — она отставила кофе на тумбу и закрыла ладонями лицо, подтянув под себя голые ноги. Дан честно старался не смотреть на ее бедра, но те, будто против воли, его глаза притягивали. — Я себе другого будущего не представляла. У меня все планы были с танцами связаны. Все… И надеялась, что уйду, хоть комнату где-то буду снимать, сама решать… Я не хочу на экономический! Это для меня само по себе, как насилие! Ненавижу это все! — она закусила губу.

Богдан даже не знал, реально ли она ему это все рассказывает или в пустоту вселенной просто мысли отпускает. Но… что ж, он во многом ее понимал. Не на счет математики, с этим у Дана никогда проблем не имелось. А вот когда за него решали и планировали, тоже не выносил. Потому с отцом вечно в конфликте.

Но даже он, будучи старше Юли, уже имея высшее образование и кое-какие наработки, только сейчас доходил до той стадии, когда мог рассчитывать действительно стать независимым от отца. Или, может, дело в том, что он хотел и уровень жизни определенный сохранить, потому не кидался в такие крайности, как Юля собиралась?

Казалось сомнительным, что девочка действительно понимала, на что могла бы рассчитывать при зарплате преподавателя танцев, даже если бы дополнительно индивидуально с детьми занималась. А в будущем что? Когда не сможет уже заниматься танцами? Думала ли об этом Юля?

Дан не знал. Да и, в отличие от Элины, не считал необходимым именно сейчас доносить такие моменты до сознания Юли. Девчонке и так с самого утра досталось, а она еще от вчерашнего не отошла.