Улыбнулся, не задумываясь, прижался губами к ее волосам, только спустя несколько мгновений осознав, что делает, и что его пальцы в ее волосах уже плотно зарылись.

Хм… Надо бы к себе перебираться.

Вообще, выбираться из этого клубка рук и ног не хотелось. А стоило пошевелиться, как и Ким сместилась, ее лицо, чуть сухие, приоткрытые во сне губы, уперлись ему в кадык. Бог весть какая «ласка», да и целиком же непреднамеренная, тем более что малая крепко спит… А его прошибло так, будто тонкие пальцы Юли плотно обхватили ему член, сжав головку, — в паху огонь и моментально стояк… Ни фига себе! Да его так с пубертата не пробивало, кажется! Со сна что ли?

Аж немного неловко стало, в душе какой-то внутренний упрек, словно сам не лучше того мудака, что ее вчера опоил, но и не думал же Дан ничего такого… До вот этой секунды. А сейчас прям накрыло всякими мыслями с головой.

Т-а-ак, стоп. Пора выбираться отсюда: и из ее тонких ручек, и из этой кровати, да и из комнаты «сестрички», пока собственное тело не предало.

Дан осторожно, стараясь не потревожить этот, уже спокойный, сон Юли, передвинул ее руку, даже с каким-то сожалением снимая ладонь со своей груди. Так же осторожно выбрался из-под бедра девчонки, чувствуя себя каким-то эквилибристом: опираясь одной рукой на пол и, практически на весу, вылезая из постели. Бухнулся на пятую точку, ощутимо ушибив копчик. Хмыкнул, представив, как это со стороны выглядело, словно он испугался, что Ким на его «честь» посягает, и как калечный краб из ее постели сдает назад.

Но малую не разбудил вроде. И то счастье. Так же тихо и осторожно пересек комнату и выскочил в коридор, аккуратно притворив дверь за собой.

— Дан?! — и тут все его старания и попытки соблюсти тишину пропали втуне, ибо родители за каким-то х**ом на второй этаж поднялись.

Еще и орать принялись.

— ТИХО! — шикнул он, резко развернувшись, выразительно округлив глаза в сторону отца и мачехи, лица которых выражали шок. У обоих. Блин, что они себе придумали?! — Не будите, человек заслужил отдых.

— Ты что тут делаешь, сын?! — сурово и гневно рявкнул отец, явно проигнорировав его просьбу.

Богдан скривил скептичную мину, демонстрируя свое отношение к такому поведению. Элина, мать Юльки, просто потрясенно пялилась, словно бы застала его, измазанного девственной кровью своей дочери.

Да ну их на фиг!

— Уж точно не то, что вы себе придумали! — с сарказмом огрызнулся Дан, направившись мимо них к лестнице. — Хватит орать. Пошлите вниз. Юльку и так еле откачали, Артур сказал дня два ей покоя дать, а вы посреди ночи разорались.

— Артур приезжал? — отец отступил и поспешил за ним. Врача он знал. — Что у вас случилось? Богдан, елки-палки, я попросил тебя девочку поддержать на соревнованиях! А ты что учудил?!

Элина все еще молчала, но по ее вечно белому лицу пошли красные пятна, и в целом было видно, что она занервничала. Спустилась с ними, но постоянно кидала взгляды вверх, будто хотела рвануть назад, на второй этаж, проверить, что там с ее дочерью. Первое проявление привязанности, которое Дан видел за эти месяцы со стороны мачехи. Хорошо, прям заработала пару баллов в его глазах. Ну или он захотел обмануться.