Моргнула. Почему-то расплывалось все в глазах, очень плохо видела.

— Дан?.. — прошептала, но и отвести взгляд не могла, всматривалась, пытаясь в полутемном салоне авто разобраться в рисунке, который стал гораздо больше и будто объемным. Казалось, Веталь сам себя в этот раз превзошел, хотя пленка мешала все полностью рассмотреть, конечно.

Теперь всю правую часть грудной клетки Дана и верхнюю часть плеча покрывал сплошной узор… Ну, или планировалось так в будущем. Еще не законченный, это понятно, такие масштабы за один день не набить: и долго, и боль накапливается, терпеть сложно и самым выносливым. Фон пока Юля не могла точно разобрать, то есть видно было, что изображено что-то в перспективе… М-м-м, типа комнаты? Зала? Нет, из-за пленки не понять. А в центре этого тонкая фигурка, женская (наверное, она клетку и перекрывала). И сразу как-то ясно, что девушка танцует. И нет вопросов, кто это? Юля узнала и себя, и этот кадр: Дан снял на видео, как она на первой тренировке в новом зале от радости танцевала, и себе фото сделал еще… Снимок у него на столе стоял в офисе. А теперь… Вот.

Возможно, конечно, она узнала так хорошо момент потому, что именно этот участок узора Веталь проработал до конца. Очень тщательно, с той самой живостью и объемом, что всегда ее поражала в работах этого мастера. Будто бы не татуировка, а живое фото пред ней, то самое 3D…

— Дан!.. — она ошеломленно смотрела на это тату, почему-то потеряв дар речи.

Протянула руку, непроизвольно, как-то инстинктивно, что ли. Но так же подсознательно пальцы замерли в нескольких сантиметрах от груди Дана. Хватало опыта и понимания, что сейчас лучше не прикасаться, даже через пленку.

— Ты ничего не говорил, что собираешься… — все еще пребывая в состоянии шока, покачала головой.

— Хотел тебе сюрприз сделать, — хрипло и тоже тихо ответил Дан, перехватил ее ладонь и снова прижал ее к губам, как там, в зале. Если честно, только тот его поцелуй и позволил Юле сдержаться, не начав препирательства. — Я люблю тебя, малая! И вообще не хочу как-то мучить или урезать… — он замолчал, словно подбирая слова.

Сжал ее руку крепче, положил ее ладонь на другую половину своей грудной клетки, так, что Юля ощутила его сердцебиение и очень четко поняла, насколько для мужа важно то, что он сейчас говорил, как сильно Дан нервничал!

— Не хочу больше клеток в любом смысле! И без какого-либо принуждения, без боли этой долбанной в груди. Ты для меня — все! Просто невероятно тебя люблю, и хочу сделать счастливой! Потому и ходить готов, в мозгах копаться, — Дан немного кривовато усмехнулся, явно не особо охотно допуская эту необходимость. — Думал, совладал, сам справился. Но сегодня… Что ж, я научился признавать свои ошибки, мой феникс. И ради того, чтобы мы были вместе, я исправлю это, слово даю! — тихо, сипло, но так уверенно и решительно произнес Дан. И его слова звучали как-то очень веско в полной тишине машины.

У нее мурашки по коже пошли, волоски дыбом поднялись от всего того смысла, что Дан в свои слова вкладывал, от его взгляда, пробирающего ее до костей, затрагивающего и будоражащего каждый нерв в теле! А Юля и сейчас чувствовала жар его кожи, стук сердца любимого.