– Г-где… Где он с-сейчас? – проблеял Антоха, заикаясь.
– Где-то в Московской области, на 101 километре. Надо дома поглядеть. Я записал себе адрес для памяти. Сразу про тебя подумал. Только ты мне не звони. Времена сейчас, конечно, не те, что тогда, а все ж таки не надо. Мало ли. Лучше зайди ко мне. Есть ручка? Пиши адрес.
На самом деле ничего Филипп Панкратович не записывал – зачем ему, память он имел превосходную. Можно сказать, профессиональную. Что где в документах увидал – запоминал накрепко. Запомнил и адрес этого Баха, проходившего по делу как «брат Иларий». Но в голове составилась комбинация: познакомить Клобукова с Евой. У нее щитовидка, суставы. Пускай устроит по своим академическим связям – в порядке благодарности.
У Антона на лбу выступила испарина, подбородок мелко дрожал. Разволновался человек.
Воскресник
– «С огромным удовлетворением советские люди, всё прогрессивное человечество встретили пламенные призывы ЦК КПСС к тридцать восьмой годовщине Великой Социалистической революции. Они проникнуты неустанной заботой об укреплении мира между народами, о неуклонном повышении материального и культурного уровня трудящихся, о великом деле строительства коммунизма в нашей стране. Есть там обращение и к нам, медицинским работникам, товарищи, под пунктом 63. «Медицинские работники! – говорится в призыве. – Улучшайте и развивайте народное здравоохранение, повышайте культуру в работе лечебных и санитарных учреждений! Внедряйте в практику достижения медицинской науки!» Задумайтесь над этими словами, товарищи. Каждое из них на вес золота…
Голос Митрофанова, секретаря институтского парткома, был монотонен и скучен. Трое в президиуме – директор, председатель месткома и комсомольский секретарь – держали подобающие мероприятию лица, но в зале кто-то дремал, кто-то перешептывался, сосед справа потихоньку решал кроссворд.
Воскресник по подготовке к Октябрю, как положено, начался с торжественного собрания и «Ленинского часа». Потом будет уборка территории. И еще как назло в отделе чаепитие по случаю «Эфирного дня», профессионального праздника анестезиологов. 109 лет назад, 16 октября 1846 года, на хирургической операции впервые с успехом было применено диэтилэфирное усыпление. Долго оставаться незачем – сотрудникам без начальника только веселее, они смогут перейти от чая к более интересным напиткам, но не показаться вовсе нельзя. Стало быть, раньше часа, а то и половины второго не освободиться…
Антон Маркович ночью не мог уснуть и сейчас тоже сидел как на иголках. Вчерашнее известие – о том, что Иннокентий Иванович жив – оглушило и ошеломило его.
Когда он вернулся с банкета – ушел сразу после разговора с Бляхиным, – Ада не лежала в постели, а сидела на кухне и ела кукурузные хлопья с молоком. Черепаха была тут же на столе, в блюдечке у нее было то же самое.
– Полюбуйтесь, – сказала Мария Кондратьевна. – Полчаса назад проснулась, встала и будто не было никакой пневмонии. Оделась, стала хозяйничать. Температура нормальная, легкие чистые. Никогда такого не видела.
– Она дала вам себя прослушать? – удивился Клобуков. Он, конечно, очень обрадовался, но сердце сжалось. Если Ада выздоровела, к поискам Баха придется приступить завтра же. Предлога откладывать это мучительное дело теперь нет.