Они скакали до самого полудня, пока не въехали в дождь. Это был несильный, но затяжной дождик, он сыпал и сыпал из набрякших влагою темных туч. Они дали отдых лошадям, напоили их, разделили между собой лепешки, поделились и с Катлом.

Поднялся ветер, под косым дождем они продолжили путь и вскоре оказались недалеко от немудрящего крестьянского хозяйства. Из трубы дома вился пахнущий торфом дымок. Здесь их могли приютить, напоить чаем и обсушить у огня. В жилище наверняка было тепло и сухо.

Но Катл продолжал бег, Ройбирд кружил в вышине, да и Аластар не собирался сбавлять шаг.

Понемногу близилась ночь, и даже сумрачный свет этого дождливого дня стал гаснуть.

— Слейн начинает уставать, — тихо проговорила Тейган. — Об остановке она не попросит, но чувствуется, что устала. И кости у нее ноют. Может быть, отдохнем немного, найдем местечко посуше…

— Глядите! — прокричал Эймон, показывая вперед. Там, рядом с раскисшей тропой, стояло то, что когда-то, наверное, было местом поклонения богам. Теперь оно было заброшено, какие-то люди, которые только и умеют, что разрушать возведенное чужими руками, предали его огню, и от него остались одни обгорелые развалины.

Ройбирд лишь покружил над руинами, оглашая окрестности призывными криками, и Катл тоже устремился вперед.

— Остановимся там на ночь. Разведем огонь, дадим отдых лошадям и себе.

Брэнног кивнула.

— Стены уцелели — по крайней мере, они укроют нас от ветра, а остальное мы и сами сделаем. Скоро вечер. Надо вознести благодарность Модрону и сыну его Мабону.

Оказалось, что одна из стен здания обвалилась внутрь, но другие устояли. Было даже несколько ступенек, ведущих на не существующий больше второй этаж, и Эймон поспешил испытать их на крепость. От деревянных частей конструкции не осталось и следа — они были сожжены, а пепел разнесен ветром. Но все же это было хоть какое-то укрытие и, как чувствовала Брэнног, подходящее для них место.

Это будет место их первого ночлега, который пришелся как раз на равноденствие — точку в году, когда свет и мрак уравновешены.

— Я займусь лошадьми. — Тейган взяла обеих в повод. — В конце концов кони — это мое дело. Я все сделаю, а вы пока приготовьте нам местечко посуше и разведите огонь, хорошо?

— Я сделаю, — согласилась Брэнног. — Мы воздадим хвалу нашим святым, потом выпьем чаю и поедим сушеной оленины, а затем…

Она осеклась, увидев, как Ройбирд спикировал вниз и уселся на узкий каменный карниз.

И бросил к ногам Эймона жирного зайца.

— Да нас ждет знатный ужин! — возликовал мальчишка. — Я его почищу, ты, Тейган, займешься лошадьми, а Брэнног разведет огонь.

Требуется сухое место, подумала она и представила его себе мысленно, откинув с головы капюшон. Сконцентрировала энергию, подумала о чем-то сухом и теплом — и вызвала такой жар, что чуть всех не спалила, пришлось поспешно снижать обороты.

— Прошу прощения! Никогда этого раньше не делала.

— Как пробка из бутылки, — прокомментировал Эймон. — Слишком сильная струя.

— Ага. — Очень осторожно и аккуратно Брэнног снизила энергетический напор. Сама она сырости не боялась, но Тейган права. У старой лошадки ноют кости, даже Брэнног это почувствовала.