— Бумажка от спортобщества где? — спросил Злобин.

— Вот. — Колька выложил на стол как туза письмо на бланке спортобщества «Спартак». — Номер серии совпадает с этими патронами и с теми, что Валька указал в расписке.

— А с теми, что изъяты из сейфа?

— А какое нам до них дело? — хитро усмехнулся Колька. — Наши, то есть Валькины, вот они. А те? Может, их городские с собой принесли!

— И ты в это веришь? — усмехнулся Злобин, до него уже начал доходить виртуозный трюк, проделанный Колькой.

Лишь далекие от юриспруденции люди считают: закон что дышло, крути его, как душа пожелает. На самом деле закон требует максимальной точности и недвусмысленности, иначе очень быстро узнаешь, что не дубовое дышло он, а острый меч. Изъяли и описали у Шаповалова патроны, фигурировавшие в деле, — значит, отвечать он должен именно за них, а не за все, выпущенные в России за последние десять лет. Расписка в получении и патроны, принесенные сейчас Спартаком, снимали с Шаповалова все обвинения. Более того, это порождало такой сонм вопросов, что проверяющим проще будет спустить дело на тормозах. Иначе придется отрабатывать версию, что патроны кто-то подбросил; проводить экспертизу замка на сейфе; снимать показания со всех, имевших допуск в помещение, — и так далее до бесконечности. Такой организуется бардак, что на прокуратуру можно смело вешать замок, все равно ни жизни, ни работы не будет.

Злобин невольно поднял глаза к потолку. Вполне возможно, что тщательный обыск обнаружит там жучки. Чьи, кто установил, с какой целью? Опять вопросы. На которые никто не даст ответа.

— Я верю своим глазам, — солидно, явно кося под Груздя, произнес Колька. — А они видят патроны в искомом количестве, номера соответствующие и расписку в получении, написанную почерком Вали. Спартак больше одной закорючки писать не умеет, вот Валька за него все и написал. Спартак только подпись поставил. Этот, — он изготовился дать новый подзатыльник, но передумал, — расписку в такую задницу засунул, что вдвоем еле нашли! Всю квартиру перерыли.

— Почему Шаповалов сразу не предъявил свой экземпляр?

— Черт его знает, — пожал плечами Колька. — Может, задевал его куда. А может, поиграть решил. «Скорее последнее, — решил Злобин. — Крутил собственное расследование и, конечно же, хотел знать, кто из коллег крышует Самсонова».

Злобин перевел взгляд со Спартака на раскрасневшегося Кольку. Потом задал вопрос таким образом, что после него дело хоронилось окончательно и бесповоротно:

— Все произошло в этом кабинете, в твоем присутствии, — Злобин, как в шпаргалку, бросил взгляд в расписку, — двенадцатого числа, так, Николай?

— Истинная правда! — Коля клятвенно приложил ладонь к груди. — Своими глазами видел, как Валька передавал патроны и писал расписку.

— Спартак?

— Ну, эта… После тренировки зашел, — начал было Спартак.

— Число какое было, тормоз? — насел на него Коля.

— Я че, помню? У меня каждый день тренировки. — Спартак втянул голову в плечи и приготовился получить очередную затрещину.

— А здесь что написано? — Коля ткнул в бумажку.

— Двенадцать. О! — сам удивился Спартак. — Значит, двенадцатого и было.