Я находился в шоке. Не смог даже крикнуть. Иван вытолкал меня из квартиры. Что он там делал, мне неизвестно. Через несколько минут он вышел, захлопнув за собой дверь. Вызвал лифт и втолкнул меня внутрь.
Заявляю, что я давно нахожусь под психологическим давлением со стороны Шевцова, который, зная неблаговидные факты из моей биографии, угрожал скомпрометировать меня в приличном обществе. В последнее время он перешел к угрозам жизни. Шевцов служил в спецназе, чем постоянно запугивал меня.
По факту исчезновения следователя Шаповалова могу показать, что после моего первого допроса в качестве свидетеля Шевцов заявил, что с мальчишкой он разберется лично. Я категорически запретил ему лезть в мои дела и мешать ходу законного следствия».
Злобин прочитал листок до конца и укоризненно посмотрел на притихшего Самсонова.
— Что-то не так? — спросил Самсонов.
«Все не так! — подумал Злобин. — Без Шевцова нам его не спеленать. На организатора и заказчика можно и не замахиваться, никаких прямых улик. Доказать, что он не звонил по мобильному, а задержался, чтобы подложить поддельное соглашение, невозможно. Итого, даже соучастия ему не пришьешь. Ладушки, на каждую хитрую задницу у нас кое-что припасено».
— Фаддей Львович, я вам кое-что должен вернуть. — Злобин послал по полированной столешнице листок. — Соглашение с Мещеряковым о передаче в доверительное управление его денег.
— Да-да, спасибо! — Самсонов накрыл толстой лапой листок.
— Кстати, проконсультируйте: если на документе подпись поддельная, то это преступление или недоразумение?
— Не понял, о чем речь, — потухшим голосом произнес Самсонов.
— Да о соглашении я, Фаддей Львович, — Злобин достал из папки акт экспертизы. — Графолог утверждает, что подпись поддельная.
— Это какое-то недоразумение! — выпалил Самсонов.
— Это недоразумение, как вы изволили выразиться, имеет вполне четкую квалификацию. — Злобин добавил металла в голос. — Ваши действия имеют признаки преступления, в частности — завладение чужим имуществом путем злоупотребления доверием и злоупотребление должностными полномочиями в коммерческих организациях. Вывод, само собой, предварительный, но вам от этого не легче. Так?
Судя по виду, Самсонову было тяжко. Даже взопрел весь.
Злобин решил сначала ослабить хватку, а потом уже удушить окончательно.
— Допустим, я закрою глаза и соглашусь, что это лишь недоразумение. Почему бы и нет? В бизнесе нельзя без мелких нарушений…
В глазках Самсонова вспыхнул огонек надежды.
— А вот Варавина так не считает. Она оказалась прямой наследницей Мещерякова, о чем имеет документ, не вызывающий сомнения в подлинности. — Злобин не без удовольствия следил, как меняется в лице Самсонов. — Пойдет в суд и как наследница опротестует сделку. Суд затребует экспертизу… И арбитражный суд плавно перейдет в уголовный. Получается, куда ни кинь, всюду клин. Сидеть придется, Фаддей Львович.
— А если я порву его и просто перечислю Варавиной деньги? — Поросячьи глазки Самсонова вновь вспыхнули надеждой. — Это называется досудебное решение спора.
— Все пять миллионов? Вы безумно щедрый человек, Фаддей Львович! — Злобин убрал акт в папку. — Позвоните ей сейчас же, узнайте, как это удобнее сделать.