Включила у себя свет и взяла с прикроватной тумбочки мобильник. Стоило включить, как посыпались уведомления о звонках с работы, от Стаса, Костик целых восемь раз звонил, один от брата… Котенок, устав сидеть на руках, извернулся и упал на пол.

– Куда ты?

Я нагнулась поймать беглеца, пока он не забрался под кровать и не наделал лужу.

И в этот момент раздался звук бьющегося стекла. Котенок драпанул под кровать, а я рухнула на пол. В окне виделась дырочка, а само стекло пошло трещинами. Хорошо, что телефон был в руках. Я тут же набрала Богдана. Два гудка – и он взял трубку.

– Богдан, я не знаю… Или кто-то что-то кинул в окно, или в меня стреляли.

– Ты где?

– На втором этаже, у себя в комнате.

– Ляг на пол, а лучше заберись под кровать, я уже близко.

– Лежу.

– Умница.

Он отключился, а я заползла под кровать, благо ее высота позволяла. Котенок успел нагадить и теперь скреб лапами пол. Я же была в шоке. В меня и вправду стреляли?!

Скоро услышала, как подъехала машина к дому, короткие приказы охране, так и дежурившей у ворот. И зачем она, когда тебя и не входя в дом убьют? Потом стремительные шаги Богдана наверх. Дверь распахнулась.

– Роза?

– Я тут, – отозвалась я, подвигаясь к краю. К его приходу я подтянула к себе котенка и гладила для успокоения. Успела даже подумать над странностью своей реакции. Вместо того чтобы звонить в «сто двенадцать» и кричать, что в меня стреляли, я Богдана набрала, ожидая помощи.

– Лежи, я закрою шторы. Не думаю, что опасность осталась, но рисковать не стоит.

Я видела одни его ноги в ботинках. Богдан подошел к окну. И тут у него зазвонил телефон.

– Я занят… Что?! Ты в своем уме?..

Некоторое время Богдан напряженно молчал. До меня доносился лишь приглушенный мужской голос его собеседника, который говорил на иностранном языке.

– Ты перешел черту, – ответил он наконец. – Во-первых, я никуда не поеду, а во-вторых, никакой свадьбы не будет, а если ты еще раз сунешься в мою личную жизнь, я сделаю себе вазэктомию. Нет, это ты сошел с ума!

Богдан сбросил вызов и заковыристо выругался на латыни. Я даже уважительно удивилась его познаниям. Выражение определенно стоит записать, чтобы не забыть!

– Прочешите окрестности, стрелок не ушел далеко, – отдал он приказ по телефону, а потом позвал меня: – Роза, вылезай.

Кряхтя, я выползла и чихнула от пыли.

– А это кто? – спросил Богдан, увидев котенка в моих руках.

– Лаки, – отряхиваясь одной рукой, сообщила я. В конце концов, этот счастливчик мне жизнь спас.

– Как ты?

Богдан подошел к нам и заключил в объятия.

– Жива. Я могу узнать, кто это твоих любовниц отстреливает?

Что-то не везет мне с кавалерами. Рядом с Мишей чуть не похитили, с Богданом едва не убили.

– Отец, – поморщился он.

И тут меня пронзило подозрение.

– Слушай, а это тогда не меня похитить хотели? Да ладно! – ахнула я, прочитав ответ по его лицу. – У тебя отец полный отморозок?

– Похищение – это не он. Охотились за вещью, что оставила тебе мать. Пойдем вниз, тебе стоит выпить, – сказал Богдан, заметив, что я дрожу.

Через десять минут мы с котенком уже лежали на диване, укрытые двумя пледами, и я потягивала глинтвейн. От горячего вина тепло распространилось по всему телу, и меня перестало знобить.