— Ну, ясно, — подхватил второй. — Отвратительный обычай. Подумать только, быть закопанным! Как это противно! И эти черви!

— Просто стыдно. Вроде бы казалось романтичным оставить одно кладбище нетронутым на века. Со всеми остальными уже давно покончили. В каком году это было, Билл?

— Кажется, в две тысячи двести шестидесятом. Да, в двести шестидесятом, почти сто лет назад. Члены какого-то комитета в Салеме почувствовали себя важными персонами и смазали: «Слушайте, оставим одно кладбище, чтобы оно напоминало нам об обычаях варваров». А правительство почесало в голове, подумало и сказало: «Хорошо. Пусть это будет Салем. Но со всеми другими кладбищами надо покончить, понимаете, со всеми!»

— И с ними покончили, — сказал Джим.

— Ясно, с ними разделались огнем, экскаваторами и реактивными пылесосами. Если кто-то был похоронен на пастбище, и об этом знали, то разделывались и с ним. Очистили все, буквально все! Знаешь, по-моему это немного жестоко.

— Я, конечно, не консерватор, но вспомни, сколько туристов приезжало сюда каждый год, чтобы только посмотреть, как выглядит настоящее кладбище.

— Верно. За последние три года их был почти миллион. Город неплохо заработал на этом. Но указ есть указ. Правительство требует «покончить с грязью», вот мы и трудимся… Ну, начнем. Подай лопату, Джим.

Уильям Лэнтри стоял на пригорке под порывами осеннего ветра. Как хорошо снова ходить, чувствовать ветер и слышать шелест листьев. Как хорошо видеть холодные звезды, которые ветер едва не задувает.

Хорошо даже чувствовать страх.

А страх становился все сильнее и сильнее, Лэнтри никак не мог отогнать его. Сам факт, что он ходил, делал его врагом всего сущего. И на всем белом свете у него не было друга, другого мертвеца, у которого можно было бы попросить помощи. Весь этот кукольный, живой мир был против одного Уильяма Лэнтри. Весь этот свет, который не верил в вампиров, сжигал тела и уничтожал кладбища, был против человека в черном костюме, стоящего на темном осеннем холме. Он вытянул свои бледные холодные руки к огням города. «Вы повырывали надгробья, как зубы, — подумал он. — За это я найду способ разрушить ваши крематории. Я вновь сотворю мертвых людей и так обрету друзей. Я не могу быть один, как перст. Нужно поскорее начать производство друзей. Сегодня же ночью».

— Война объявлена, — сказал он и рассмеялся. — Это довольно необычно, что один человек объявляет войну всему миру.

Мир на это ничем не отозвался. Какая-то ракета чиркнула по небу, волоча за собой хвост огня; она была похожа на летающий крематорий.

Лэнтри услышал шаги и поспешил на край кладбища. Неужели это возвращаются землекопы, чтобы закончить работу! Нет. Просто прохожий. Какой-то мужчина.

Когда он подошел к воротам кладбища, Лэнтри быстро вышел ему навстречу.

— Добрый вечер! — сказал мужчина, улыбаясь.

Лэнтри ударил его в лицо, и мужчина упал. Лэнтри спокойно наклонился и ребром ладони нанес ему смертельный удар по шее.

Затащив тело в тень, он раздел убитого мертвого и поменялся с ним одеждой. Старомодный костюм не подходил человеку, который собрался выйти в мир будущего. В плаще мужчины он нашел перочинный нож. Не слишком велик был этот нож, но достаточно и такого, если уметь им пользоваться. А он умел.