Потом королевской гвардии пришлось жечь на дворцовой площади партийные архивы. Скопидар Пятнадцатый все-таки оказался не Семеном Пантелеевичем, как мнилось, а заурядным коварным феодалом. Его войска вторглись в пределы Листорана, грабя и разоряя. Тогда Востромырдин после безуспешных попыток связаться с Москвой (в искаженном виде эти попытки нашли отражение в известной балладе, а на самом деле возле Кремля действительно задержали нескольких сумасшедших, пытавшихся пробраться внутрь) решил прибегнуть к союзнической помощи кирибеев-кочевников: он подозревал, что во главе их стоит отошедший от дел в Мире товарищ Юмжагийн Цеденбал. Но и кочевники оказались подлецами, они стакнулись с Аронаксом и поделили промежду собой земли.

О приговоре листоранских магов Востромырдин говорил совсем уже темно и вяло: «Возникло мнение... с целью сохранения руководящих кадров от избиения... для усиления и укрепления авторитета...» В общем, по его, выходило, что превращение короля в зверя-огригата вовсе и не наказание, а то ли повышение, то ли почетная загранкомандировка. Поначалу Виктор Панкратович в шкуре дракона чувствовал себя неловко, но понемногу его клетки, рассеянные по гигантскому телу, сумели консолидироваться и снова сложиться в прежнем порядке. Востромырдин сумел задействовать на себя руководящие и направляющие функции организма, и теперь без него огригат - всего лишь несколько тонн мяса...

Тут король расцвел и стал живописать, как хорошо живется огригату под новым руководством, насколько повысились хватательные свойства щупалец и острота зубов, скольких рыцарей, витязей и богатырей он сумел поставить на место. «Броню только так перевариваем!» - хвастался он. Виктор Панкратович, по его словам, добровольно взвалил на себя серьезную общественную нагрузку - охранять проход в Мир, а то развелось много желающих не разделять с родным Листораном временных трудностей. Всякие попытки всучить взятку огригат Востромырдин строго пресекает, взяткодателей же отправляет в желудок на спецобработку...

Шмурло заметил, что проход, насколько известно, ведет в Новоафонскую пещеру, следовательно, фактически Виктор Панкратович несет службу по охране государственных границ СССР, пограничные же войска подчиняются Комитету государственной безопасности, полковником которого как раз Шмурло и является, следовательно...

- Ничего не следовательно, не наглей, полкан! - закричал Деряба. - И так на морде белое пятно на всю жизнь останется. Не вяжись к человеку...

Тогда Шмурло предложил считать Востромырдина представителем местного населения, помогающего пограничникам, и по этому поводу выпили и спели старинную песню про коричневую пуговку, которая валялась на дороге.

Потом к застолью присоединилась какая-то непонятная, но жутковатая личность.

- Это секретарша моя, степная хопуга, - пояснил Виктор Панкратович. - Не побоялась злых языков, пошла за мной, как жены декабристов. Понятно, не Софи Лорен, но все-таки живая душа...

Хопуга сразу же стала оказывать самые выразительные знаки внимания красавцу Миканору, и на этой почве даже вспыхнула было драка, и пришлось снова пить мировую.