- Хотим, хотим! - обрадовались неизвестно чему Калидор и Тубарет. Оба подозревали, что истоки эти должны уходить непосредственно в королевскую казну.

- У нас особый случай, - продолжал наращивать темпы Востромырдин. - Придется мне самому вам рекомендации давать. Потом уж начнем к людям присматриваться, выбирать достойных, крепить свои ряды.

Виктор Панкратович увлекся, напряг все мышцы памяти и, как по писаному, начал излагать статью «Авторитет коммуниста» из соответствующего словаря-справочника:

- Человек вступил в партию. Что в этот день изменилось в его жизни? Вроде бы ничего особенного не произошло. Завтра, как всегда, включит он свой станок, сядет за руль автомашины или спустится в забой. Займется своим привычным...

- Погоди, государь, - дерзнул Тубарет. - Прости своего верного слугу, но чтобы я, великий герцог, спускался в забой, где одни презренные преступники искупают тяжким трудом свои грехи? За что, государь?

- Да это так, для порядка, - шепотом пояснил Виктор Панкратович. - Какой такой забой, сам понимаешь. Лучше, конечно, когда из самой гущи, но ведь у нас особый случай. И Владимир Ильич из дворян, и Феликс Эдмундович, так что ты не смущайся и не сомневайся. Ну так вот, существуют истины, не требующие доказательств. Одна из таких истин в том, что авторитет коммуниста в коллективе - это хоть никем и не писанная, но тем не менее самая надежная характеристика его деловых и политических качеств, идейной убежденности, моральных принципов. И конечно же, такой авторитет достигается не высотой занимаемого поста и не красивыми речами. На страницах нашего календаря рассказывается...

Фиолетовые глаза канцлера и Тубарета замутились и посоловели. Королевские речи обволакивали их сознание незримой плотной пеленой. А Виктор Панкратович разошелся не на шутку:

- Последовательность и целеустремленность в мыслях и поступках, высокая идейная убежденность, внимание к людям, обостренное чувство нового, единство слова и дела - по этим качествам узнавали и узнают партийца в народе. И смело идут за ним на подвиг в труде, как шли на ратный подвиг в годы суровых испытаний!

Канцлер потряс головой:

- Так ты новый рыцарский орден желаешь учредить, государь? Их у нас, правду сказать, хватает: орден Желтого Ромба, орден Любителей, орден Боевой Клюшки... Но они себе много воли берут, от налогов бегают, устраивают самочинные походы, и в правилах у них тоже так записано: вина помногу не пить, мирные дома не зорить, рыцарское слово твердо, что меч листоранский, и всякое такое. Но сам понимаешь - и пьют, и жителей обижают, и с врагом запросто могут стакнуться... Хм, а ты верно придумал. Такой орден собрать, чтобы все прочие поприжал!

- Это у вас неправильные ордена, незаконные, - сказал Виктор Панкратович. - С феодальным уклоном. Придется их распустить. А пока суд да дело, соберем-ка мы пленум по сельскому хозяйству. Продовольственную-то программу надо выполнять или нет?

Канцлер и начальник стражи вздохнули, переглянулись и сказали, что конечно надо.

- Пойдем, пойдем отсюда, - тянул капитана за рукав Шмурло. - А то другие появятся.