Пока я думала об этом, пошел ливень, а первый попавшийся трамвай привез меня туда, куда и должен был привезти.

На Васильевский.

Монтесума или Аурэл Чорбу?

Аурэл Чорбу или Монтесума?

Монтесума наверняка отбивается от фээсбэшной гиены Лемешонка. Таскает его по самым клоачным питерским местам, загоняет в сети армянской банной мафии, приманивает его к кафе «Севан»…

А с Аурэлом Чорбу я безнадежно опоздала.

Я обещала ему появиться в «КАСА МАРЭ» вчера, а сегодня — уже сегодня. Он наверняка меня не ждет. Но можно просто зайти в винную галерею и купить бутылку вина, которым поил меня Аурэл. Из своих ладоней.

Вот только названия этого вина я так и не запомнила.

…Я добралась до «КАСА МАРЭ» вымокшей до нитки, сопровождаемая раскатами грома и молниями, бившими прямо по темени. И сразу же нарвалась на табличку «CLOSED».

Винная галерея работала с 11 до 20. Без выходных и без перерывов на обед.

Что ж, приходится признать, что я действительно безнадежно опоздала. Даже купить вино.

Дождь потоком лил за шиворот, и только для того, чтобы защититься от его домогательств, я прижалась к стеклянной двери. И расплющила нос по стеклу.

И увидела…

Я увидела того, кого и должна была увидеть.

Аурэла Чорбу.

Аурэл что-то писал, склонившись над стойкой. Совсем как Соломон, подсчитывающий все богатства мира, которые достались ему от боженьки. И сердце у меня снова заколотилось — то ли от грозы, то ли от… Нет, лучше об этом не думать.

Ты все равно не сможешь уехать в Кишинев.

Чтобы хоть как-то заглушить, замаскировать этот бешеный стук или, наоборот, усилить его, я начала ломиться в двери.

Аурэл поднял голову. Очевидно, он пытался разглядеть кого-то за сплошной стеной дождя. А этим «кем-то» была я. Он подошел к двери.

И улыбнулся мне. И перевернул табличку: «OPEN».

Теперь можно было входить.

Я упала ему на руки, отряхиваясь от брызг и отфырки-ваясь от нахлынувших на меня чувств. Он взъерошил темными жесткими пальцами мои темные жесткие волосы и смачно поцеловал меня в щеку.

— Не обязательно было высаживать стекло. Там колокольчик.

— Хорошо. Я буду знать. В следующий раз…

— Следующего раза не будет. Завтра я уезжаю, а тебе без меня здесь нечего делать. Вообще-то я жду тебя со вчерашнего вечера.

— Правда?..

Он подхватил меня на руки и понес от двери. И посадил на стойку.

— Нет. Не правда. Просто у меня сегодня дела, и я задержался. Привожу в порядок бумаги.

— Понятно.

— Сиди здесь и никуда не исчезай.

— Я буду сидеть здесь и никуда не исчезну. Аурэл покинул меня, а я так и осталась сидеть на стойке. Подо мной натекла лужа, подо мной в полной боевой готовности стояли бутылки с самыми удивительными наклейками. А совсем рядом, в низком зальчике, обшитом ореховым деревом, в маленьких уютных гнездах спало вино. И у каждого вина было свое собственное нежное имя. Когда-нибудь я выучу эти имена. Все до единого…

Я закрыла глаза, сбросила ботинки и принялась болтать босыми ногами.

— Раздевайся!

Аурэл стоял совсем рядом. С рубашкой и лохматым пледом в руках.

— В смысле? — спросила я севшим голосом.

— Раздевайся — в смысле раздевайся. Или есть еще какие-нибудь другие смыслы?