– Видите ли, уважаемый Николай Андреевич... – Гуров поставил рюмку, выдержал паузу. – Вы подошли ко мне, не я к вам. Разговор о делах тоже начали вы, хотя мы договорились о делах сегодня помалкивать, отложить их на завтра. Я сижу, расслабился, думаю о приятном. Вы тащите меня из теплой, душистой ванны на борцовский ковер, требуете, чтобы я сражался. Я не готов. Увольте.

– Да вы сто раз обсуждали с Ляльком вопросы рынка. Сообщите мне ваши условия, я буду думать, проконсультируюсь!

– Вы с шефом тоже данный вопрос обсуждали, имеете свое решение. – Гуров чуть отодвинулся от стола, освобождая место для маневра. – Скажите мне, чего вы хотите? Я подумаю, проконсультируюсь...

– Слушай, падла, интеллигент вонючий! – Чертов хотел подняться, но не успел.

Гуров опрокинул на него тяжелый стол. Сыщик не встал, лишь отодвинулся в сторону. На грохот мгновенно подбежали девушки, два широкоплечих парня в униформе.

– Русскому человеку следует пить водку, а не этот проклятый виски, – сказал Гуров и пересел за другой столик.

Когда поддерживаемый местными охранниками Чертов проковылял к выходу, Гуров мило улыбнулся взволнованной официантке и сказал:

– Я не допил кофе с коньяком, будьте любезны. Гуров выпил кофе и рюмку коньяку, денег с него не взяли, он раскланялся и вышел на улицу. На крыльце он натянул теплую куртку, которую взял из номера заблаговременно, стоял, покуривая, привыкал к темноте. Освещена была лишь стоянка автомашин с будкой охранника и асфальтированная дорога, ведущая через бор к шоссе. Сыщик достал из кармана “вальтер”, передернул затвор, опустил в наружный карман куртки, спустился по мраморным ступенькам, вошел в лес. Тьма кромешная; он постоял у дерева, подождал, пока не стал видеть несколько ближайших деревьев, обошел дубок, у которого стоял, достал радиотелефон, набрал номер. Крячко ответил мгновенно:

– Добрый вечер, шеф, слушаю вас.

– Добрый вечер, Станислав, – ответил Гуров. – У меня новостей практически нет. Пристал было один тип с непонятными вопросами. Какой-то рынок он поделить не может. Я ответил обтекаемо, ему не понравилось... Дело происходило в баре. Надоедливого мужика увели, мне пришлось сесть за другой стол, прежний почему-то развалился.

– Ты кончишь паясничать? – вскипел было Крячко, но тут же взял себя в руки. – Тридцать минут назад разговаривали с Ямщиковым – Ляльком. Он уже знает, что мент проник на съезд. Получил твое описание.

– Интересно, – сказал Гуров. – Кому вы сообщили?

– Кольке Сутееву.

– Тоже хорошо. Я учту. Дай трубочку Харитонову.

– Добрый вечер, как вы устроились? – произнес неуверенно Харитонов.

– Спасибо, вашими молитвами. Кто такой Смольный?

– Наш сосед.

– Какой рынок вы не можете поделить? Каковы ваши условия? С кем еще вы соседствуете, что делите?

Харитонов объяснял. Гуров напряженно слушал, клял себя за лопоухость. Такой опытный, битый, а магнитофон взять с собой не удосужился. Сейчас бы прижал магнитофон к трубке – и никаких забот.

– Достаточно, – прервал Харитонова Гуров, когда понял, что больше запомнить не может. – Передайте трубку соседу.