Где-то справа всхлипнули женщины… Он глянул туда: Молли обнимала за плечи нарядную Тильду с широко распахнутыми глазами на удивленно-сосредоточенном личике. Селина, Нэнси, Владислав и его сестра… Шагнув еще раз, Эйнар подошел к алтарю, Тибо, серьезный и тоже в парадном мундире, встал рядом, а леди сдернула длинную, до самого локтя, белоснежную перчатку и подала Эйнару руку. Он бережно сжал тонкие холодные пальцы и почувствовал ответное пожатие.

А потом Лестер говорил те же самые слова, уже дважды слышанные Эйнаром, но звучащие словно в первый раз. В последний — уж точно. Он знал, что никогда не сможет забыть Мари, но знал также, что происходящее сейчас — не предательство, а единственно возможные справедливость и счастье. И потому повторял слова клятвы, принимая их всем сердцем, всей сутью, и его леди тихо вторила ему с той же искренностью.

— Кто отдает эту женщину этому мужчине? — спросил Лестер.

— Я, Маркус Грегор Стефан Людвиг Аларик Бастельеро, — отозвался некромант. — Я по праву названого брата отдаю свою сестру этому мужчине. Пусть будет она ему достойной женой, а он ей — достойным мужем.

И это тоже было правильно, Эйнар знал теперь без всякого сомнения. Родственников по крови не выбирают; названое родство — другое дело. Его жена сделала такой выбор, значит, и Эйнару придется принять его. Притом из двоих побратимов леди Ревенгар рядом с ней он и сам предпочитал видеть этого.

— Эйнар Рольфсон, берешь ли ты… — торжественно звучал голос будто помолодевшего Лестера, истинного посредника между богами и людьми.

— Беру, — торопливо ляпнул Эйнар и понял, что не дослушал до конца.

— Не торопись, уже не убежит, — прошептал рядом Тибо, едва сдержав просочившийся все-таки смешок.

А Эйнар снова почувствовал пожатие согревшихся в его руке пальцев.

Теперь он изнывал от нетерпения, какой бы красивой и торжественной ни была церемония. Да, в храме тепло, и его жена заслужила эту свадьбу, но как сдержаться, если еще немного — и…

«Немного» растянулось на полчаса, не меньше. Или на целую бесконечность. Именно столько прошло до момента, когда снова посерьезневший Тибо подал Лестеру коробочку с кольцами. Теми самыми, фамильными, под сотнями свечей сверкнувшими кроваво-красными огнями. Эйнар невольно заколебался, хотя понимал, что кольца прошли полную проверку.

— Чистые, — шепотом сказал Бастельеро, с подозрительной чуткостью уловив его замешательство. — Мы с его величеством ручаемся.

Вот и попробуй усомниться.

Взяв кольцо, он надел его на палец леди и принял второе от нее. Вот и все. Словно и не было сомнений, недоверия, обид и злости. Золотой ободок обнял палец плотно, но не тесно, словно меч лег в сделанные под него ножны. Эйнар понятия не имел, какой будет вся его дальнейшая жизнь, но ему было достаточно, что она будет рядом с ней, его женой и его леди.

— Поцелуйте невесту, — сказал Лестер, закрывая книгу записей, в которой сегодня не добавилось строк, только сделанные в прошлый раз налились новым значением.

Эйнар повернулся к жене, поднял руки и с немыслимой осторожностью положил их на плечи, обтянутые искристым серебром. Лавиния глянула ему в лицо, немного откинув назад голову, сама потянулась навстречу, и он привлек ее к себе, а потом коснулся губами теплых мягких губ, вдохнув нежный чистый запах ее волос и кожи. Руки так и тянулись обнять сильнее, провести пальцами по гибкой узкой спине… Эйнар сглотнул, с трудом отрываясь, и едва не застонал, увидев, как леди торопливо облизнула губы кончиком языка и потупилась с насмешливо застенчивым выражением лица. Вот за что она с ним так, а?! Неужели не понимает? Или как раз понимает и…