По такому поведению ментовского технаря совершенно невозможно было определить: хочет он, чтобы его нынешний «папа» знал о наших былых контактах или нет.

Ответ на этот вопрос предвосхитил сам Клева:

– Яша больше не работает в «мусарне», – с явным наслаждением произнес он, всем своим видом давая понять, что уже отомстил мне за вчерашнюю информированность по «шведским» делам.

Что ж, признаю: один – один!

В дальнейшем ничего интересного не случилось. Ну, нашли несколько польских серебряных монет. Подумаешь… В конце шестидесятых мы собирали их целые пригоршни без всяких металлоискателей!

Зато Кливанский воочию убедился в способностях своего нового оператора.

Сие событие решили «замочить» в соседнем ресторане «Корона Витовта».

– Знаешь, я тебе сказал не всю правду, – взволнованно бормотал Вован, основательно набравшись. – Мне знаком человек, который точно знает, где стоял замок Боны!

– Не волнуйся, у меня тоже есть кое-что на десерт… Ты не то ищешь… И не там… Два – два!

Это было последнее, что я запомнил.

Рассчитавшись, непьющие телохранители (к Славику присоединился Саша) погрузили нас в «мерседес» и развезли по домам…

Ожил я только на следующее утро. Часов в пять или шесть… Точно не знаю… Ибо ещё долго не мог оторвать голову от подушки, чтобы посмотреть на часы. Эх, сейчас бы в бассейн, да с пивом! Надеюсь, читатель понимает, о чём я говорю: не с пивом в бассейн, а в бассейн, наполненный пивом. И глотать, глотать, глотать…

Минут через двести после пробуждения дверь скрипнула, и в образовавшуюся щель осторожно просунулась мамина голова.

– Ну, проспался наконец?

– Н-не знаю… – искренне признался я.

– Мы с отцом тебя таким ещё не видели!

– И б-больше никогда н-не у-ви-ти-ти… (Язык еле поворачивается.)

– Я тебе сейчас рассольчику…

– Давай, ро-родимая…

Кормилица мигом вернулась с трехлитровой банкой. Её содержимое вошло в меня за считанные секунды. Но легче не стало. Только сильно захотелось по-малому. С десятой попытки попав ногами в тапочки, я вышел в коридор. Возле телефона лежала тоненькая папка. Вчера её здесь не было.

– Ма… Ко мне кто-то заходил?

Наверное, мой голос настолько слаб, что его никто не слышит.

– Ты что-то хотел, сыночек? – наконец отзывается кормилица.

– Чья это папка?

– А… Мишка был… Принёс какие-то бумаги… Потом забегал Евгений, оставил чёрную штуковину… Я её в середину положила.

– Что ещё за хрень?

– Ну, маленькая такая, десять на десять, тоненькая, как грампластинка…

– А… Дискета, – догадался я. – Ничего на словах не передавал?

– Нет… Хотя – стой… Он просил временно не звонить ему… Велел больше сидеть дома, читать-писать и меньше рыбачить…

Интересно, что хотел сказать этим мой старый приятель? Может, ответ следует искать на «чёрной штуковине»?

Возвращаюсь в свою комнату, долгие годы одновременно служившую мне и кабинетом, и спальней; вставляю дискету в компьютер. Блин, одно и то же… Коррупция, взяточничество, воровство… Ответа на вопрос: «Почему не следует ездить на рыбалку?» здесь нет. Звонить Женьке тоже нельзя… Может, кто-то засёк наш контакт? Эх, мне бы пива! Ну не бассейн, так хотя бы бидончик!