И верно — мастер! Ловили раньше сельдь по мурманскому мелководью, на этот раз пошел Вергун к банке Северной. Трое суток промышляли — тары не хватило, развернулись и в порт. Погода свежая, снежные заряды один другого хлеще, а команда песни поет — улов взяли богатый!

Развесили на просушку дрифтерный порядок. Последнюю сеть ролем подтянули, перекинули через стрелу, даже сельдь из нее не вытрясли — некуда.

Судно кренится, крепче ветер, выше волна, а Щелкунов — помощник капитана — цифры на клочок газеты выводит. Подбил итог и заважничал, полез в ходовую рубку:

— Слышь-ка, Михайло Григорьевич, у меня так выходит: тонн двести, а то и больше! Если на денежки перевести — не меньше как полмиллиона потянет! Вот фарт, так фарт!

Тяжело загруженное судно сидело выше ватерлинии, качка хотя и была килевая, но судно сильно болтало. У Щелкунова ноги и так слабые, а тут они совсем ослабли — его то на капитана швырнет, то на штурманский столик. Хоть Вергун и привык к рыбному духу, но и ему было непереносно: очень от Щелкунова селедкой разило и спиртом. Михаил Григорьевич только отворачивался.

— А главное, есть! — захлебывался Щелкунов. — Нет, ты погляди, Михайло Григорьевич, ведь до чего хитрую штуку придумали — капрон! Я весь порядок проверил, веришь ли, хоть бы где нитку спустил! Цены этой сети нет! Золото! Чистое золото!!

— От тебя, Прохор Степанович, спиртом разит! — не выдержал Вергун.

— Зуб треклятый замучил… — глазом не моргнул Щелкунов. — Пойду свежую вату положу, — добавил он, спускаясь вниз. Но в каюту Щелкунов не полез, а направился к левому борту, где лежали сети.

В это время снежный заряд кончился и проглянуло солнышко.

Вергун поднес к глазам бинокль и, оглядев горизонт, увидел сторожевик. Тот ли это пограничный корабль, что спас их недавно от камней Святого Рога? Повстречаться бы! Жаль, что погода штормовая, а то бы подошли ближе.

Опустив ветровое стекло в рубке, оно было рябое от подтаявшего снега, Вергун внимательно наблюдал за кораблем и вдруг увидел идущий на большой скорости мотобот.

Вергун был настоящим моряком, красивое судно и его хороший ход он мог оценить по достоинству. Мотобот шел прямо на «Вайгача». Высоко задрав нос, он, словно чайка, летел над гребнем волны.

— Хо-рош! — не удержался Вергун.

И вдруг на сторожевом корабле он увидел сигнальные флаги, прочел их‘ и удивился. Кому же это «застопорить ход»? Мотоботу? По рангоуту и обводам видать, не наш!

Корабль и мотобот уже были видны невооруженным глазом. Команда сейнера сгрудилась на носу. Молодой матрос взобрался на мостик и прямо в окно рубки сказал капитану:

— Михаил Григорьевич, как же это? Ведь уходит, подлец!..

Решение созрело сразу. Включив трансляцию, Вергун скомандовал в микрофон:

— Приготовить сети к выброске!

Никогда еще на «Вайгаче» не выполняли команду с такой быстротой. Все бросились к левому борту и, подвязывая сети одну к другой, стали наращивать дрифтерный порядок.

Щелкунов не сразу сообразил, что происходит на судне. Когда же он понял и попытался помешать команде, его легко, но решительно оттолкнули в сторону. Наступив на селедку, он поскользнулся, упал, быстро вскочил на ноги. Ворвавшись в ходовую рубку и схватив Вергуна за борт тужурки, закричал: