– И приводи к нам этого Женю в следующий раз, хорошо? Я должна познакомиться с парнем, у которого проводит все вечера моя дочь.

Я покраснела.

– Угу. – И я отвернулась к зеркалу.

Как только мама вышла, я проверила телефон: Женя не звонил и не писал. И мне стало как-то даже неловко оттого, что мы с ним сегодня не встречаемся. Но ведь это по уважительной причине? Это из-за Харитона. Он давно мне нравился, а тут такой шанс. Нельзя было не согласиться.

Успокоив себя тем, что все делаю правильно, я накрасилась, распустила волосы, при помощи рифленой плойки соорудила небольшой объем возле корней, затем собрала пряди на затылке, закрепила шпильками и украсила золотистым гребнем.

Думаю, Жанка с Окси меня застремали бы. Они как раз час назад просили скинуть им фотографию моего лука для свидания с Кошкиным. Представляю их реакцию, когда они увидят скромно собранные в пучок волосы вместо роскошных кудрей и нюдовый макияж вместо раскраски а-ля голливудская дива на красной дорожке. Закидают меня какашными смайлами в чате. Ну да ладно.

Щелкнув себя у зеркала на телефон, я скинула им фото и, не дожидаясь ответной реакции, вышла из Сети. Честно говоря, мне и с платьем-то не очень хотелось экспериментировать, но ресторан обязывал прийти в чем-то приличном и дорогом, поэтому я надела «Гуччи»: достаточно короткое, но под горло и с воротничком. Уравновесила его туфлями на высоком каблуке с большим количеством ремешков, оплетающих лодыжки.

И скромно, и вызывающе одновременно – эдакая бунтующая школьница. Как раз в тему к тому, чем я занималась последние два года. Сочетала несочетаемое и кайфовала от того, как на меня презрительно поглядывают окружающие.

Харитон подъехал к воротам, я заметила его из окна. Мама как раз разговаривала по телефону в гостиной. Мне удалось просочиться мимо нее незамеченной и избежать нудных вопросов о том, почему я не взяла с собой учебники.

– Привет, ясноглазая! – опустив стекло, пропел Кошкин.

Очевидно, выходить, чтобы открыть мне дверцу, парень и не собирался.

– Привет!

Я забралась на пассажирское сиденье его «Ауди» и положила сумочку на колени. Мне было неловко из-за того, что подол платья задрался, обнажая под его взглядом мои бедра.

– Как оно? – развалившись на водительском сиденье, спросил спортсмен.

– Что именно? – заерзала я.

– Настроение?

– А… да. Хорошо, спасибо.

– Ну, океюшки, – хмыкнул он, и машина сорвалась с места.

Пока мы ехали до ресторана, я тайком разглядывала парня. Сильные бицепсы буквально рвали рукава его футболки, а плечевые швы на ткани тоже едва не лопались от объема его мышечной массы. Наверное, Харитону стоило приобрести одежду на размер больше, но, похоже, он все именно так и задумывал: обтягивающая одежда должна была привлекать внимание к его фигуре. И она привлекала. Каждую минуту я ждала, что его футболка от любого неосторожного движения разойдется по швам.

– Нет, не переключай! – воскликнул спортсмен, когда я попыталась поменять радиоволну на приемнике. – Это моя любимая песня!

Из динамиков доносился голос Костюшкина. Та самая песня про «не танцую» и «нормально с ориентацией». Кошкин принялся покачиваться в такт песне и громко подпевать.