Тонкий аромат ее шампуня легко щекотал мои ноздри. Руки и ноги от этого вмиг сделались непослушными.

– Но ведь она запачкается, – чувствуя, что нужно что-то сказать, попробовал протестовать я.

Мне очень не хватало воздуха. Я оказался не готов к тому, что близость другого человека может практически парализовать.

– Но это же моя вина. – Лена отступила на шаг и невинно захлопала ресницами. – Еще неизвестно, отстираются ли теперь твои джинсы.

– Как же теперь библиотека?

– Перенесем на другой день, – пожала она плечами.

– Может, пойдем ко мне? – выпалил я.

И только по ее внезапно округлившимся прекрасным глазам понял, что смутил девушку своим предложением. Мое сердце болезненно сжалось. Только не посылай меня подальше!

– Хорошо, – вдруг сказала Лена, задумчиво глядя на меня. – А ты далеко живешь?

– Нет! – Я отошел от подоконника, извернулся так, чтобы осмотреть свои тылы, и довольно хмыкнул. – Выгляжу я эффектно.

– Эпатажно.

Я поймал ее виноватый взгляд и улыбнулся.

– Идем?

Лена кивнула. Закинула сумку на плечо, отнесла кружку на специальный стол для посуды и догнала меня уже у выхода:

– Так где, говоришь, ты живешь?

– Отсюда минут сорок пешком… – Я посмотрел на ее обувь. – Ты на каблуках, поэтому лучше нам поехать на автобусе.

– На чем, прости?

Девушка еле поспевала за мной.

Я поправил очки:

– На автобусе.

– Класс!

– А у меня билет счастливый. – На ее лице была написана такая искренняя радость, что я невольно поймал себя на том, что тоже улыбаюсь.

– Правда?

– Ага. Если честно, я в автобусах сто лет не ездила, – призналась Лена, хватаясь за поручень.

Мы стояли посреди душного салона лицом друг к другу. Нас покачивало в такт движения автобуса, и я не мог поверить тому, что проживаю этот момент с такой чудесной девушкой.

– И как?

– Необычно. – Она с неподдельным интересом огляделась по сторонам.

– Ноги не устали?

– Немного. – Ее взгляд снова вернулся на мое лицо.

– Тогда зачем ты носишь эту неудобную обувь? – спросил я, наклоняясь к ней.

– Потому что это красиво.

– На тебе все будет смотреться красиво, – ляпнул я, не подумав. И, заметив ее смущение, нервно пожал плечами: – Просто не понимаю, зачем носить что-то, в чем тебе неудобно?

– Я… ну… – Лена задумалась. – Не знаю.

И уставилась на свой билет.

– Говорят, что можно вычислить всю Вселенную, математически сведя ее к одному уравнению, – глядя на цифры, сказал я.

Завести неприятную для собеседника тему, а потом резко перевести ее на еще менее приятную – это прямо мой конек.

– Это невозможно, – удивленно посмотрела на меня Лена.

Автобус качнулся, и девушка буквально уткнулась в мою грудь. От ощущения близости и тепла ее тела у меня тут же пропала уверенность в собственных словах.

– Почему?

– Вселенная слишком сложна, – пожала плечами девушка, – как можно упростить ее до уравнения?

– Но многие именно так и считают.

– Многие?

– Существует такая экспериментальная гипотеза, теория – «Конечный Ансамбль» или «Теория всего». Согласно ей вся наша физическая реальность является математической структурой. То есть физический мир является математическим в определенном смысле.