Парочка удалилась достаточно быстро, что говорило о сильной нервозности. Я в который раз за этот день пожал плечами. Неизвестно, по какой причине они себя так повели. Вдаваться в подробности я не стал, этот край для меня в новинку, кто знает, может, тут так принято?

Повернувшись к доспеху, оценил повреждения, нанесённые в этот раз. Ничего критичного, зазубрины неглубокие, достаточно пары полировок, чтобы все выровнять. Сейчас мне нет дела до эстетики, этим будут заниматься в квартале. Состояние удовлетворительное, чинить что-то сейчас не нужно, уже хорошо.

Доспех пошагал в кузов, заставив меня залюбоваться получившейся конструкцией. Образ вызвал воспоминание о том человеке, что дал мне направление для развития. Ну, не могу я ассоциировать его с собой. Он что-то говорил о татуировках, но я так и не смог понять, что имелось в виду. Это могло значить всё, а могло ничего. Самое очевидное — это глифы, по приезде нанесу один ради эксперимента.

Устало садясь за руль, осмотрелся, поминая в сердцах сияющие Врата.

Вот же зараза, не так я представлял свой первый день тут. В мыслях было всякое, но в основном материальное. Может, удастся заметить что-то такое, чего раньше не видел. А может, встречу других существ?

Но нет, ничего нового, сплошные коридоры. Песок, завывания тварей, щербатые серые стены. Если это лабиринт, то, возможно, где-то в центре будет сфера? Я разобью её, и всё прекратится? Возможно.

Возвращался в город поздно вечером. На воротах уже стояли другие солдаты, видимо, смена Семёна Ивановича кончилась. Если бы я приехал сюда в первый раз именно в данный момент, моя вера в человечество существенно пошатнулась бы.

С меня попытались стрясти пару коинов «въездных». Разозлившись от такой наглости, я вышел из машины, коротко пробив в челюсть еле стоящему солдату. Тот сел на землю, мотая головой, а я приготовился к драке, разжигая звезду дара.

Но никто не отреагировал. Лишь из рубки наверху раздался басовитый хохот. Один солдат подошёл ко мне и похлопал по плечу, вытащив пачку сигарет и протянув мне. Я отказался, после чего он закурил, одобрительно поглядывая на меня.

Сначала я был растерян, затем сморщился от презрения. Мужик на земле слепо шарил за спиной, стараясь найти слетевшую шапку.

— Ты это, не надо так, — через затяг проговорил куривший рядом стражник, если можно его так назвать. Мужчина ближе к тридцати, с выцветшими глазами и серыми от седины волосами какого-то мышиного цвета. — Он неплохой человек.

— Да, пример для подражания. — Я сел в машину, а вояка продолжил как ни в чём не бывало:

— У Димы семья была, на хуторе, — куривший делал затяжки, отчего слова казались обрывистыми, приходилось по несколько секунд ждать продолжения, не знаю почему, но я хотел дослушать. — А потом рядом открылись Врата, и вот Дима оказался тут.

— Это не даёт ему права так поступать с другими людьми! — сознательно влезая в спор, сказал я.

— А тут нет прав. Ты на границе, парень, — повернулся мужчина. — Дальше в трёх направлениях обжитых земель нет на тысячу километров. Про права тут и не слышали. Единственная забава — разводить на бабки мажоров, что приезжают за приключениями. Для таких парней, как Дима, это просто топливо, чтобы снова накидаться. Не одобряю такой подход, но и осуждать не могу. Надеюсь, и ты не будешь.