А Семён одно говорит: иди, мать, да иди – сватай за меня царевну. А мать не идёт, не хочет.

Подумал тогда Семён, что ему делать, и выдумал. Взялся он за свой змеиный перстень, вызвал молодцов. Те – вот они:

– Чего надобно, хозяин?

– А надобно мне хоромы и чтоб к утру были готовы. А для матери устройте в хоромах богатые покои и в постель ей положите пуховую перину.

– Построим хоромы, хозяин, и перину пухом набьём!

Проснулась наутро Семёнова мать, а подняться сразу не может: угрузла она в пуховой перине[43]. Смотрит вокруг по горнице[44] – узнать ничего не может: во сне, что ли, это иль взаправду?

Тут Семён к ней подошёл и говорит:

– Здравствуй, мама!

Значит, всё взаправду.

Спрашивает она:

– Откуда же у нас добро такое явилось?

А сын ей в ответ:

– Добро, мама, из добра явилось. Теперь и тебе жить покойнее будет, и мне за кого хочешь свататься можно – всем я ровня.

Подумала мать: «Ишь, сын у меня какой умелый да удалый!»

А сын ей опять за своё:

– Ступай, матушка, к царю и царице, посватай за меня царевну.

Огляделась мать, прошлась по хоромам.

«Эко дивно стало у нас!» – видит она и решила: «А схожу-ка я и вправду к царю, посватаю его дочку! Хоть и не ровня мы ему, да уж теперь нам до него недалече».

И пошла.

Приходит она в царскую избу, в столовую горницу. Царь с царицей в тот час чай пили и на блюдца дули, а молодая царевна в своей девичьей горенке приданое перебирала в сундуках.

Вот царь с царицей в блюдца дуют, на Семёнову мать не глядят. Из блюдец брызги летят, чай проливается на скатерть, а чай с сахаром. Царь, а чай пить не умеет!

Семёнова мать и говорит:

– Чай – не вода. Чего брызгаете?

Царь глянул на неё:

– А тебе чего надоть?

Вышла мать на середину горницы, под матицу[45].

– Здравствуйте, – говорит, – царь-государь-император. У вас товар, у нас купец. А не отдадите ли вашу дочь замуж за нашего сына?

– А кто таков твой жених? Каких он родов, каких городов и какого отца сын?

Мать в ответ:

– Роду он крестьянского, деревни нездешней, а по отчеству Семён Егорович. Не слыхал такого?

Тут царица так и ахнула:

– Да что ты, сватья, с ума, что ль, сошла? Мы в женихах-то как в сору каком роемся – выбираем. Разве пойдёт наша дочка за мужика?

Обиделась Семёнова мать за сына:

– Это какой мужик, матушка, случится! Другой мужик – против него и десять царских сыновей ничего не стоят, а уж про дочерей и говорить нечего! Таков вот и мой!

Царь придумал здесь хитрость.

– Пусть, – говорит, – твой жених от нашего избяного дворца да до вашего крыльца мост хрустальный построит. Тогда мы по такому мосту приедем женихово житьё смотреть. Так-то!

Вернулась Семёнова мать к родному двору. В сенях[46] ей попались навстречу собака с кошкой, гладкие стали.

Мать в сердцах прогнала их прочь. «Ишь, – подумала. – только спят да едят! Какая от них польза!»

Сказала она сыну:

– Понапрасну ходила, не согласны они.

Семён удивился:

– Неужели не согласны? За меня-то?

– А ты думал – обрадуются? А царь ещё и посмеялся над нами: «Пусть, – говорит, – от нас до вас жених мост хрустальный построит, а мы к вам по хрусталю приедем в гости».