На лестнице внизу началось какое-то движение – металлические гвардейцы открыли проход, выстроившись вдоль стен, и показались уже знакомые носилки с ярко-красной коробкой. А вот и местное начальство прибыло, не заставив себя долго ждать, хотя с его стороны было довольно глупо так подставляться: бросок молота – и осколки коробки разлетятся по всей арене.

Правда, и мне после этого, скорее всего, не жить. Зато местного управителя можно идеально использовать в качестве заложника. Но пока с силовыми вариантами подождем: дам шанс Нии решить дело миром. По сути, после турнира мне никто не делал здесь зла, и все, что я хочу, это убраться из этого места поскорее, в идеале – вообще во внешние миры.

Крышка коробки приоткрылась, и оттуда показалась уже знакомая мне рожа на пружине. Она внимательно смотрела на нас, и Ния, выскользнув из-за моей спины, без страха отправилась вперед. Подойдя к распорядителю, она наклонилась и коснулась своим лбом его головы, между ними начался безмолвный диалог.

«Хотела убежать, даже не попрощавшись?»

«Я боялась, ты не отпустишь меня. Как ты узнал, что я попытаюсь это сделать?»

Ярго мысленно усмехнулся.

«Я понял, что ты попробуешь это сделать, еще вчера, когда чужак на арене попросил помиловать Тамбиллу. А когда мне доложили, что ты встретилась с ним и пригласила к себе домой, я во всем окончательно убедился, осталось только подготовить нашу встречу».

«Ты очень умный, Ярго, не зря Хозяин именно тебя оставил старшим над всеми. Ты нас поймал, и что теперь?»

«Не знаю, Ния, я еще ничего не решил. Почему ты хочешь уйти, что ты хочешь там найти?»

«Что-то новое, чего не будет здесь никогда».

«Все из-за этих злосчастных книг, будь проклят тот день, когда я разрешил тебе забрать эту штуку, оставшуюся от чужака!»

«Ты не прав: без нее я бы уже давно сошла с ума, как остальные».

Распорядитель не сдавался:

«А как же я? Ведь мы остались только вдвоем из Первых, из тех, кто помнит, как все началось, помнит того, кто нас создал! И если уйдешь ты, я останусь совсем один, ведь остальные совсем не похожи на нас, в них нет изначальной искры, разума, они даже со мной не спорят, просто выполняют все, что я им говорю. Ты последняя из тех, кто может мне возразить или даже посметь спорить, у кого есть свои мысли и желания».

Ния слышала отчаянье Ярго, лучшего из них, и понимала, что своим поступком предает его доверие и дружбу, но она не могла поступить по-другому, даже ради него. Она должна была поступить так ради него и себя.

«Ты помнишь Забияку, веселого и доброго, умевшего развеселить всех, даже вызвать улыбку у Хозяина? А потом вспомни, каким он стал под конец. Он не показывался из своего дома целый месяц, забаррикадировавшись изнутри, он не давал никому вытащить его наружу, чтобы дать его телу свет арены. А Мотылек? Он умер, раз за разом пытаясь перешагнуть порог, целыми днями стучась о барьер, оставленный Господином, а потом, когда понял, что не получится, просто сложил крылья и рухнул вниз. Мы потом вместе с тобой собирали по кусочкам его тело. Шимель, Гудок, Орин…Ты ведь помнишь их, Ярго?»