«Ночью на наш табор налетели, очевидно, крылатые хищники - летучие вампиры». Обычно они неслышно приближаются к спящему животному или человеку, прокусывают кожу такими острыми зубами, что сонный человек не ощущает боли, и начинают сосать кровь. Говорят, от этого человек засыпает ещё крепче.

Первого проводника нам удалось спасти, второй умер от потери крови.

- А кровавые плевки?

- Я просто думаю, что они от жадности переполняют свой желудок и часть крови выплёвывают.

- Как же вы остались живы?

- Нас спасли водолазные костюмы.

На океане был штиль. Солнце поднималось в утреннем тумане, целый день обливало жгучими лучами ровную синюю поверхность океана, пароход, людей на палубе и опускалось в вечерней мгле. Загорелись крупные звёзды. Ночи были душны и темны - наступало новолуние. Море светилось.

В одну из таких ночей «Урания» близко подошла к траулеру.

- Пора мне нырять! - сказал Протчев. Его водолазный костюм давно был осмотрен и приготовлен. Протчев вышел на палубу и стал не спеша одеваться в водолазную одежду. Тяжёлые калоши и резиновый костюм были уже на нём. Оставалось надеть на голову скафандр.

- Нож не забыл? - спросил Маковский.

- Есть! - коротко ответил Протчев. - Всё в порядке. Надевайте.

Два матроса подняли тяжёлый шлем и надели на водолаза. Протчев почувствовал привычную тяжесть и, медленно переставляя ноги, пошёл к борту. Свинцовые подошвы мешали идти. Протчев словно очутился на иной планете, где существует удвоенная сила тяжести. Но эта тяжесть уменьшится, как только Протчев окажется под водой. Опробовали трос, прикреплённый сзади к костюму, аппарат, подающий воздух, телефон - всё в исправности.

- Воздух хорошо поступает? - спросил матрос на помпе.

- Прекрасно, - ответил Протчев.

Лицо Протчева, видневшееся сквозь стекло - окно шлема, - было спокойным, как и всегда. Все заметно волновались.

- Спускайте, - приказал Маковский.

Протчев перешагнул через борт. Трос натянулся. Протчев повис в воздухе и медленно стал погружаться в воду. Вот его толстые ноги коснулись воды, ещё минута, и вода сомкнулась над шлемом. Протчев опустился под воду.

Всё это было сделано тихо и осторожно с борта, противоположного «Урании». С этого же борта опустили и телеоко.

- Кажется, на «Урании» ничего не заметили, - тихо сказал Маковский.

Протчева медленно и незаметно повели вокруг носовой части вдоль корпуса корабля.

На «Урании» все казались занятыми обычными поисками. Спускали лот, хотя этого теперь и не надо было делать, небольшой шар телеприёмника. Ночь, как и все; работа, как всегда…

Стрелки на часах Гинзбурга показывали полночь. В Москве было четыре часа утра, но Миша не спал. Мотя предупредил его ещё накануне, что сегодня должна быть интересная ночь, и Миша упросил отца оставить его на ночную вахту.

- Ведь я уже абсолютно здоров, и врач позволяет мне ходить по комнате. Через несколько дней я смогу гулять. Не посплю ночь - завтра высплюсь.

Отец позволил ему.

Медленно тянулась ночь. Экран был тёмным. Гинзбург предупредил, что передача по телевизору начнётся лишь после того, как Протчев опустится под воду. Показать спуск нельзя - для этого пришлось бы осветить Протчева, а свет мог быть замечен телеоком «Урании».