Мама напряглась, и глаза ее стали огромными, но уже в следующий момент тело ее расслабилось и она поправила подол юбки. Потом внимание ее переключилось на собственные ногти.

Упершись руками в стол, Гари наклонился в ее сторону.

— Послушайте, мое начальство не считает, что вы хотели, чтобы Энни исчезла всего на неделю. Вы сказали так Уэйну, но они думают, что вы наняли Симона Руссо, чтобы тот убил ее, — у Энни был страховой полис от ее компании, и я уверен, что вы были в курсе, что являетесь единственной наследницей. К счастью, план ваш сорвался. Но Энни не должна была вернуться оттуда живой.

После каждой фразы тело мамы вздрагивало, как от удара, а глаза становились все больше и больше. Запинаясь, она пробормотала:

— Нет, нет… конечно же, нет… убить ее? Нет… Я бы никогда…

— Боюсь, что вы не совсем понимаете меня, Лорейн. Они не просто думают, что вы наняли Симона Руссо, чтобы убить ее, они хотят, чтобы вы наняли Симона Руссо убить Энни, потому что это влечет большую разницу в сроке наказания.

Я видела, как мама несколько раз облизнула пересохшие губы. Гари должен был посчитать, что она нервничает, но я знала свою маму: облизывание губ было верным знаком того, что она пытается заставить свои одурманенные водкой мозги сосредоточиться.

— Они хотят, чтобы это я сделала это?

— На это дело уже потрачены масса времени и масса денег, денег налогоплательщиков. Это обстоятельство… в общем, оно не слишком радует мое начальство. А общественность? Люди, которые проводили свои выходные за тем, что прочесывали леса и развешивали листовки с фотографией, в то время как вы все это время знали, что случилось с Энни на самом деле. Им нужна кровь. Они не просто хотят, чтобы кто-то заплатил за это, им необходим человек, который за все заплатит.

— Вот и хорошо, что они хотят, чтобы кто-то заплатил. Человек, совершивший это, должен за все заплатить. — Глаза ее стали влажными. — Когда я думаю, через что пришлось пройти Энни…

— Послушайте, Лорейн, — мягким голосом сказал Гари, — здесь я на вашей стороне. Я пытаюсь помочь вам выпутаться из этой грязи. Они не просто хотят обвинить вас, Лорейн, им нужно распять вас. Поэтому, если вы не дадите мне чего-то такого, с чем я мог бы работать, вас осудят за то, что вы наняли человека убить собственную дочь, и я буду не в состоянии этому помешать.

Она с тревогой смотрела на него. Еще не готова войти в мышеловку и схватить сыр, но уже жадно вдыхает его запах… Я наблюдала за ними обоими — шокированная, загипнотизированная, но какая-то отстраненная, словно это была чья-то другая мама и какой-то другой коп.

— Я был в больнице вместе с вами, Лорейн, я видел, как это было для вас тяжело. Я знаю, что вы действительно любите дочь и сделаете для нее все. — Мама покачала ногами под столом. — Но Энни, я знаю, может быть упрямой, и она не слушает вас, какими бы хорошими ни были ваши советы, верно?

Мне определенно не нравилось то, к чему он клонит.

— Никто вас не слушает, разве не так? Ни ваша дочь, ни Уэйн. Должно быть, нелегко было смотреть, как он упускает шанс за шансом.