Вечером был прощальный пир, а на утренней заре Невский выехал домой. Его провожали Сартак с Неврюем и сотней гвардейской стражи Бату-хана. И опять князь с царевичем ехали впереди, опять Сартак болтал ни о чем, а Александр лишь поддерживал беседу, недоумевая, до какого же предела их решили провожать с таким почетом.

Рубежом оказались две новые юрты из серого армейского войлока, расположенные прямо подле дороги. Перед той, что была побогаче и повместительнее, стоял бунчук с соловым конским хвостом. Четыре дня назад, когда Александр проезжал по этим местам, никаких юрт здесь не было, и это его удивило.

– Отец повелел продолжить ямской путь до стольного города великого князя Ярослава, – улыбнулся Сартак. – На каждом перегоне гонцы смогут менять коней, а посольства и торговые караваны укрываться от непогоды. Это еще более сблизит нас, Александр.

– По твоей просьбе, Сартак? Прими мою благодарность.

– Гонец, исполняющий мою просьбу, обгоняет тебя на три перегона, и ты узнаешь о ней по приезде. Мысль о ямской дороге подсказал отцу Субедей-багатур. Такому полководцу, как князь Невский, не следует терять время попусту, сказал он.

– Я воспользуюсь этой дорогой, как только вышвырну ливонских рыцарей из наших земель.

– Буду ждать тебя с победой. – Сартак опять улыбнулся, но на этот раз с некоторым смущением. – Федор научил меня двум русским словам. До свидания, Александр.

Прощальные слова Сартак произнес по-русски с немыслимым акцентом. И Невский повторил их:

– До свидания, Сартак.

На этом они тогда и расстались. Сбыслав получил от Неврюя богато отделанную саблю, а Сартак лично надел князю на безымянный палец дорогой перстень с изумрудом. Это Александра несколько расстроило, потому что оружие он любил несравненно больше драгоценностей, но Сбыслав все объяснил:

– Ты же вручил ему боевой меч, князь.

– Ну и что? Вполне естественно отдарить меня тем же.

– Естественно для нас, но не для монголов. Обмен оружием – начало обряда побратимства.

Обратный путь проделали куда быстрее, потому что не связывал обоз. Пустые телеги плелись, как могли, а князь со Сбыславом, Савкой и небольшой охраной гнали, сколько выдерживали кони, потому что ямской путь еще не достиг Владимира. Здесь уже стояла зима, на поля лег снег, и, въехав в родные места, все придержали коней и торжественно перекрестились.

– Заедем к отцу, попаримся – и в Новгород.

– Даже сына не навестишь?

– Недосуг мне, Сбыслав, – вздохнул Невский. – Этой зимой Псков брать надо.

Князь Ярослав настолько обрадовался благополучному возвращению сына, что и от слезы не удержался. Смахнул ее с бороды ладонью, улыбнулся смущенно:

– Старею, сын. Что сперва – баню или пир?

– Баню, батюшка. Грехи смыть.

– А может, потом попаришься? – В глазах великого князя светилось что-то радостное, уже не имевшее отношения к возвращению сына. – Есть за что полные кубки поднять.

– Что-нибудь из Новгорода? – оживился Александр.

– В Новгороде вроде все в порядке, но не оттуда нежданные вести пришли. От Батыя два гонца друг за другом пожаловали.

– Ну, с этим и обождать можно. Гони нас в баньку, отец!