Аня снова кивнула.

— Просто ужас, — вздохнул Андрей, — в прошлом году он привез сюда человек десять милиционеров, вооруженных до зубов. Наплел им, что его жену похитили и держат тут помимо ее воли. Естественно, мы показали наше свидетельство о браке и решили проблему, но пережили несколько очень неприятных минут. Теперь вот история с вами.

— Я сразу понял, что посетитель не в себе, — заверил я Андрея.

Мы выпили чаю, поговорили о том о сем, и я откланялся. Андрей довел меня до машины. Аня, не сказавшая за время встречи и десяти слов, осталась в доме.

— Поезжайте направо, — посоветовал Андрей, — так быстрее получится, не по основному шоссе, а по местной дороге.

Я кивнул:

— Спасибо.

«Десятка» заурчала мотором.

— Ждем вас весной на шашлычок, — радушно пригласил меня Андрей. — Анечка волшебно люля-кебаб готовит. Здесь в апреле такая красота!

Я улыбнулся:

— Не премину воспользоваться.

— Буду рад, — сказал Андрей, — поверьте, не ради красного словца говорю. Вы мне очень симпатичны.

— Взаимно, — ответил я и уехал.

Дорога оказалась отвратительной, скользкой, узкой, извилистой. Я постарался сосредоточиться на управлении автомобилем и пожалел, что, послушавшись Андрея, не выехал сразу на шоссе. Было темно, в свете фар кружились и падали тысячи снежинок. Я полз на третьей скорости, спидометр показывал километров пятьдесят. Внезапно, чуть не задев «десятку», меня обогнал «каблук». За рулем сидел парень в ярко-оранжевой бейсболке — абсолютно неподходящем для зимы головном уборе. На секунду водитель повернул в мою сторону лицо, бледное, с тоненькими, стекающими вниз от верхней губы к подбородку усами. Я подался чуть левее и почувствовал, что педаль тормоза как-то странно легко ходит под ногой. Дорога внезапно пошла под гору; показался очередной крутой поворот. И тут в свете фар возникла девушка, одетая во все белое. Ее лицо, пугающе огромное, мелькнуло перед моими глазами. На какую-то долю секунды я потерял самообладание и зажмурился, а потом попробовал остановить машину. Педаль тормоза свободно ушла в днище «десятки». Я пытался и так и этак затормозить, но «Жигули» двигались вперед. По непонятной причине у практически новой машины отказали тормоза. Я резко повернул руль. Послышался тупой удар, затем такой звук, словно кто-то раздавил яичную скорлупу, и «десятка» полетела куда-то вниз. «Господи, — пронеслось в моей голове, — кажется, это конец».

Один из моих приятелей, Леня Калмыков, перенес клиническую смерть. Он очень подробно рассказал нам о своих ощущениях.

— Сначала, — вещал Ленька, — я увидел свое тело сверху. Жуткое ощущение, скажу я вам. Потом меня волокло через трубу, а затем… Нет, ребята, слов не хватает! Невероятный свет, всепоглощающая радость… Прямо жаль, что сюда вернулся.

Ленька говорил с таким жаром, с такой убежденностью, что я ему поверил, похоже, он и впрямь побывал там, откуда не возвращаются.

Я раскрыл глаза и испытал некоторое разочарование. Вроде я умер, погиб в автомобильной катастрофе, но где тот невероятный, согревающий душу свет? Вокруг совершенно темно. Или я сразу попал в ад? Хотя если уж прелюбодей и выпивоха Ленька оказался на некоторое время в раю, то и мне там должно найтись местечко. Ей-богу, ничего плохого я никому в жизни не сделал, так, грешил по мелочи: лгал, впадал в уныние… Но я чтил отца и мать, никого не убивал…