— Из зоопарка? — в полном обалдении переспросил милиционер и совсем обозлился: — Из какого такого зоопарка?

Валера сплюнул за окно, сержант побагровел, повернулся к бело-синей машине и замахал руками. К нам подошли еще двое милиционеров.

— Вылазьте, — сказал один, дергая носом.

Второй молча чихнул.

— Вы напрасно беспокоитесь, — я попытался объяснить ситуацию, — мы везем навоз.

— Дерьмо, — гавкнул Валера.

— От верблюдов, из зоопарка, Московского, — подхватил я.

— На огород, — продолжил вполне миролюбиво Валера, — на картошку!

И тут стражи дороги окончательно взбесились. Они вытащили нас из «Лендкрузера», поставили у машины и, злобно бормоча: «Ну шутники фиговы, погодите», — резко сдернули брезент.

Тучи мух взлетели вверх, отвратительный запах разлился в теплом воздухе. На какое-то мгновение группа милиционеров застыла, потом один протянул:

— Дерьмо…

— Мы же вам говорили, — покачал я головой.

— Ты в нем руками пошарь, — прищурился Валера, — авось найдешь чего!

Инспектора затрясли головами.

— Зачем вы навоз из Москвы прете? — не выдержал первый. — За бутылку на месте можно гору получить!

— А мы только из-под верблюдов берем, — прошипел Валера, закрывая прицеп брезентом, — он целебный! Экологически чистый, со светлой аурой!

Я не буду вам тут живописать, как, прибыв на место, мы сваливали фекалии в ржавую ванну, стоявшую посреди участка. Понимаете теперь, отчего я вздрогнул, услыхав сегодня от Валеры слово «помоги»?

— Что случилось? — осторожно спросил я.

— Да Ангелина Степановна, чтоб ей!

— Сейчас холодно, удобрения перевозить рано!

— Ей новая дурь в голову пришла.

— Какая?

— Тумбочку надо в Локтевку отволочь.

— Что?

— Ну мебель такую, — принялся растолковывать Валера, — жуткую поцарапанную развалину.

— Зачем же ее в эту Локтевку тащить?

— Там у тещи брат живет, она ему ее пообещала, — со стоном протянул Валера, — Иван Павлович, выручай.

— Но я-то чем могу помочь?

Валера задрал рукав. Я увидел толстую повязку.

— Упал вчера, сильно ушибся, хорошо, руку не сломал, — разохался сосед, — а теща орет, словно потерпевшая, невменяемая совсем: вези тумбочку, и точка.

— Где же эта Локтевка?

— А недалеко, — обрадовался Валера, — по МКАД, налево…

Он детально объяснил дорогу, и тут меня осенило: это же совсем рядом с тем местом, где нашла свою погибель моя «десятка».

— Ладно, — перебил я Валеру, — поеду, но с одним условием.

— Проси, что хочешь, — кивнул сосед.

— Сначала завезем тумбочку, а потом вы со мной в одно место съездите, буквально в двух шагах от вашей Локтевки.

— Не вопрос! — закричал Валера. — Пошли!

Я тоже испытал радость. Мне повезло, не придется брать «Мерседес» Норы, я понимаю, что вам это покажется глупым, но за рулем «Лендкрузера» Валеры я чувствую себя совершенно спокойно, а стоит мне усесться на шоферское место в «шестисотом», как ноги словно опутывают толстые веревки.

«Лендкрузер» выглядел дико. Валера купил его примерно год назад, что для машины подобного класса не срок. Большой, роскошный, иссиня-черный, практически новый джип. Тонированные стекла, массивный «кенгурятник», «бриллиантовая оптика», кожаный салон цвета кофе с молоком и… привязанная на крыше ободранная тумбочка, сделанная косорукими советскими мебельщиками году этак в 1960-м, если не раньше.