В спальне я застала Андрея. Он ловко завязывал галстук у зеркала рядом с комодом.

— Ева, твой пирог так вкусно пахнет! — с восторгом произнес Харитонов. — Уверен, маме понравится!

— Только я не очень в себе уверена.

Я вздохнула и открыла шкаф, чтобы достать приготовленное заранее черное платье в белый горох с тонким пояском.

— Ева, ты что? Ты действительно переживаешь? А ну-ка, посмотри на меня.

Андрей подошел ко мне и с нежностью коснулся моего подбородка. Он был очарователен в белой рубашке с красивым бордовым галстуком в ромбик, в классических брюках, и от него потрясающе пахло терпким дорогим парфюмом. Это был мой Андрей, тот самый, которого я любила так много лет, и от близости которого мой мозг даже сейчас превращался в розовое желе.

— Очень скоро мы поженимся, Ева. Моя семья станет и твоей тоже. Мы не можем вычеркнуть родственников, и к сожалению, мы их не выбираем. Они даются нам вместе с фамилией при появлении на свет. Но какой бы интриганткой не была моя мама, я почему-то уверен – она полюбит Лёву всем сердцем. И ты тоже найдешь с ней общий язык. Так или иначе, я в любом случае буду рядом с тобой.

Я сжала его руку.

— Спасибо. Но мне все равно немного не по себе.

— Мы справимся, я уверен! Давай, переодевайся, и вперед. Мои родственники должны попробовать твой кулинарный шедевр.

Андрей подмигнул мне и вышел из спальни.

— Папа! Папа, пойдем кормить Томочку! Деда разрешил! — послышался голосок Лёвы из холла.

Я улыбнулась и сняла платье с вешалки. Все же, как хорошо, что у Лёвы теперь есть родной отец!

… Когда мы выбрались из дома, небо заволокло сизыми тучами.

— Ох, как бы нам не промокнуть! Ева, ты зонт не захватила? — спохватился Андрей.

— Нет… все мои мысли были о пироге.

— Зонт взял я! — из подъезда вышел Василий Кондратьевич. В руках он держал большой черный зонт.

— Пирог и Лёва точно не промокнут! — одобрительно кивнул Андрей. Открыл заднюю дверцу ожидающего нас такси и помог нам с Лёвушкой забраться внутрь.

Вскоре такси привезло нас к роскошному особняку Харитоновых.

Я выбралась из машины, взяла сына за руку и нерешительно остановилась у ворот. Лёва боялся идти в гости еще больше, чем я, поэтому намертво вцепился в мою руку и никак не хотел ее выпускать.

Еще теплый пирог был завернут в пергаментную бумагу, и его держал Андрей. Василий Кондратьевич завершал нашу процессию, размахивая сложенным зонтом, как тростью.

Стоило нам подойти к воротам, как потянуло сыростью. В небе сверкнула первая молния.

— Давайте скорее в дом! — скомандовал Андрей, и мы заторопились.

Миновав выложенную плиткой дорожку, наша компания оказалась у входной двери. Андрей нажал на звонок, но этого не требовалось: видимо, Лидия Васильевна приметила такси и уже ждала нас.

— Андрей! Папа! Ева! Мы вас заждались! — она улыбнулась и впустила нас в просторный холл.

Я слегка растерялась. Огромный дом, в котором вырос Андрей, всегда напоминал мне дворец, и даже мое самое лучшее платье в горошек не придавало уверенности в себе.

Сестра Андрея застыла в немом удивлении на ступенях. Лестница была такой же красивой, как в издательском доме, и округлившаяся до безобразия Ната смотрелась на ней нелепо.