Еще одна легенда связана с катастрофой самолета «Юнкерс-13» на Дубийском ипподроме 22 марта 1925 года, когда погибли секретарь Закавказского крайкома А. Ф. Мясников, председатель Закавказского ЧК С. Г. Могилевский, замнаркома Г. А. Атарбеков и два пилота. Три комиссии, одна за другой, признали причиной аварии техническую неисправность. Первой комиссией руководил Берия. И этого, разумеется, оказалось достаточно, чтобы неуемный Антонов-Овсеенко тут же вытащил на свет божий собственную версию катастрофы.
О том, что Мясников располагает сведениями, весьма опасными для карьеры Сталина, знали некоторые старые партийцы, товарищи Мясникова по дореволюционному подполью. Как удалось Берии пронюхать об этом, ответить нетрудно. Мясников стал живой угрозой – слишком живой, для Генсека, а значит, и для Лаврентия Берии…
Трудно сказать, почему именно явственнейший, отчетливейший бред наиболее убедителен для читателя. Может быть, как раз в силу своей запредельной бредовости?.. Мы еще встретимся с подобными историями, когда речь пойдет о 1937 годе, а пока позвольте привести случай из моей собственной журналистской практики. Как-то раз, еще в 1990-х годах, когда все были прямо-таки помешаны на разоблачениях КГБ, в редакцию к моим коллегам в одной из острополитических газет, явился некий человек и долго вещал о ужасной роли КГБ в его собственной судьбе. Вещал он долго, подробно и столь убедительно, что даже прожженные журналисты поверили. И лишь в конце увлекательной повести рассказчик обмолвился, что «агенты КГБ приходят к нему на кухню по вечерам в виде бинарных тараканов»… Глядишь, если б не эти «бинарные тараканы», то на свет появился бы еще один жареный материал о происках злого КГБ. Так что, читая всевозможные «сталиниады», «бериады» и прочую белиберду, мы должны понимать, что на 99 % эти леденящие кровь истории суть не что иное, как скопище «бинарных тараканов» на кухне, которую построил Оруэлл.
Но вернемся в реальную жизнь. Чем, в основном, Берия занимался все годы работы в ЧК, он мимоходом упоминает в своем письме к Орджоникидзе, когда просит отпустить его из органов (об этом письме мы еще поговорим).
«Я все строго обдумал, – пишет он. – Мой уход на работе не отразится. Аппарат Груз. ГПУ и в центре, и на местах налажен и работает настолько четко, что любой товарищ, который его возглавит после меня, справится с положением.
Аппарат Аз. ГПУ в центре также налажен. Укрепляется теперь и аппарат Арм. ГПУ путем переброски туда ряда новых работников».
30 марта 1931 года Менжинский в своем официальном приказе в честь 10-летия создания ГПУ Грузии говорит: «Коллегия ОГПУ с особым удовлетворением отмечает, что вся эта огромная напряженная работа, в основном, проделана своими национальными кадрами, выращенными, воспитанными и закаленными в огне боевой работы под бессменным руководством тов. Берии, сумевшего с исключительным чутьем всегда отчетливо ориентироваться и в сложнейшей обстановке, политически правильно разрешая поставленные задачи, и в то же время личным примером заражать сотрудников, передавая им свой организационный опыт и оперативные навыки, воспитывая их в безоговорочной преданности Коммунистической партии и ее Центральному Комитету».