– О-ох... Сил моих больше нет...

– Может, тебе водички принести, мамуся? – засуетился Семужка. И зашарил по карманам. – У меня тут твои таблетки... Может, выпьешь?

– Ох... Не хочу воды... – заныла мамуся. – Мне бы сочку... Кисленького хочу...

– Вы напрасно запиваете лекарства соком, – наставительно сказала Шаль. – Вы разве не слышали про последние исследования в области гипертонии? Сок, особенно грейпфрутовый, приводит к опасной концентрации вредных веществ в печени, и постоянное его употребление в сочетании с лекарствами может привести к...

– Алексей Алексеевич, мне надо что-то вам сказать... – схватил Леонидова за руку Семужка. – Чтото очень важное. Наедине.

– Идемте, – кивнул Алексей. – К окну, там нас никто не услышит.

– Опять вы лезете не в свое дело, женщина! – раздраженно сказала Шали Ольга Шемякина. – Поистине, в каждой бочке затычка!

– Я просто хотела дать совет, – слегка обиделась Шаль. – Лекарства, конечно, лечат, но иногда они же калечат.

– Шла бы ты со своими советами, – пробурчал Шемякин.

– А почему вы меня оскорбляете, мужчина? – тут же ввязалась в перепалку Шаль.

– Невыносимая женщина эта в шали, – пожаловался Семужка.

– Вас она тоже достала? – улыбнулся Алексей.

– По-моему, она достала всех!

– Что вы хотели мне сказать, Семен Ильич? – спросил Леонидов, когда они отошли к самому окну. На улице было солнечно и морозно. Как же хотелось туда, на волю! Алексей с тоской посмотрел на зарешеченное окно.

– Поймите меня правильно... – замялся Семужка. – Ведь получается, что я сплетничаю.

– Речь идет об убийстве. Так что, говорите!

– Мне сказал это Костиков, а Сашке Наиля. Это звучит смешно, – Семужка по-бабьи хихикнул, – но у бабы Ани был роман.

– С Синьбородой?

– Простите?

– Старик с тростью. Он сегодня здесь, в клинике.

– Откуда вы знаете?!

– Догадался. Вы это хотели мне рассказать?

– Все думают, что ее убили из-за денег. Она, в общем-то, жила тихо. Я ее сосед снизу, мне виднее. То есть, слышнее, – Семужка опять по-бабьи хихикнул. – Дома у нас, сами знаете, какие. Половица скрипнет – и то слышно. За последнее время была только одна громкая ссора. Они не говорили: кричали. Он ей даже угрожал, – шепнул Семужка.

– Синьборода?

– Я не знаю, как его фамилия. Она кричала: Велемир.

– Кричала?

– Ну да. Он начал ходить к бабе Ане в начале осени. Я иногда слышал в квартире наверху мужской голос. Старик засиживался у нее допоздна. И Новый год они встречали вместе. То есть, хотели встретить вместе.

Алексей вспомнил трость в упаковке. Без сомнения, это подарок. Подарок жениху.

– А почему не встретили?

– Не хочу сплетничать, – Семужка вздохнул. – Вроде бы она его уличила в обмане.

– В обмане?

– Ну да. Она кричала: «Да у тебя денег больше, чем у меня!» А он: «Вспомни, как ты меня разводила, когда я за тобой ухаживал!»

– Месть, значит, – невольно улыбнулся Алексей. – Забавные они, эти старики.

– Это было часов в одиннадцать, – сухо сказал Семужка. – Потом хлопнула дверь: он ушел. Новый год баба Аня встречала одна.

– А вы с мамусей?

– Я к этому привык, – смиренно ответил Семужка.

– Что ж. Ваши показания очень ценны для следствия, Семен Ильич. Возвращайтесь на свой пост. К маме.