– Фьорд, запускай мотор! Полный вперёд! – скомандовал Ник.

«Кошка» подошла к тому месту, где совсем ещё недавно наблюдалась хищная и элегантная подводная лодка. Теперь здесь повсюду плавали лишь какие-то непонятные обломки, окружённые со всех сторон круглыми масляными пятнами.

– Вон Гешкина посудина, кверху дном плавает, – тронул Ника за плечо Куликов, уже вылезший из своего боевого арсенала. – Фьорд, правь вплотную к перевёрнутой лодке!

Подошли вплотную. Банкина нигде не было видно. Борта и дно лодки представляли собой одно сплошное решето, как минимум пятьдесят крупнокалиберных пуль достигли своей цели.

– Эх, Гешка, Гешка, – скорбно покачал головой Куликов. – Жалко-то как! Такой отличный мужик погиб…

Руководство приказало идти в норвежский порт Берген и сдать архив Троцкого на руки тамошнему резиденту.

«Очень странное решение», – подумал про себя Ник. – «По Норвегии уже немцы вовсю разгуливают, для них эти документы – просто лучший подарок. Хотя, начальникам – оно всегда виднее. Как говорится: темней всего – под пламенем свечи…».

Решили по дороге зайти в португальский Синиш, очень уж Нику хотелось ещё раз повидаться со старой Натальей.

Пришли, встали к прежнему причалу, сошли на берег.

Стали бабушку искать – нет нигде.

Парнишка местный подбежал, залопотал что-то на местном диалекте португальского языка. Всё ясно – умерла Наталья…

Кладбище – древней не бывает. На самом его краешке притулилась скромная свежая могилка с крошечной табличкой:

Ниже – эпитафия на испанском:

«Иванова?», – потекли одна за другой плавные мысли. – «А ведь покойный прадедушка рассказывал, что его родная старшая сестра похоронена в Португалии. Неужели…?».

Постояли, повздыхали, помянули.

Утром отправились дальше…

Через шесть неполных суток яхта вошли в бухту Бергена.

Ник вдвоём с Фьордом находились в рубке, голые по пояс – по причине нешуточной жары. А капитан Куликов дрыхнуть изволили – по причине вчерашних алкогольных возлияний.

Красиво было вокруг: солнце запускало радугу разноцветную в зелёные волны, на берегу стройными рядами расположились симпатичные жёлто-красные домишки.

– Эй, Фьорд! – обратился Ник к норвежцу, – Посмотри, красота-то, какая!

А Фьорд глядел совсем в другую сторону.

Там, на молу пирса, стояла невысокая светленькая девчонка, а рядом с ней два пацана-погодка белобрысых, лет по восемь-десять, внимательно наблюдали за подплывающей яхтой.

– Прощай, Андреас, – пробормотал Фьорд. – «Кошку» сам поставишь, не маленький.

Не снимая штанов и ботинок, норвежец тут же прыгнул за борт и неумелым кролем поплыл к этому пирсу…

Пришвартовался Ник кое-как. Ткнулась «Кошка» бортом в старые резиновые шины, аккуратно закреплённые вдоль пирса, да и замерла послушно. Умная девочка.

«Да и мне, судя по всему, пора на Родину», – загрустил Ник. – «И девчонка своя там ждёт, Фьордовой не хуже совсем…».