Сергей встал на колени, посмотрел на лежащую перед ним девушку.

Стройная фигурка – немного худовата, на его вкус, но вообще-то вполне даже ничего, красивое тело. Небольшая грудь с темными сосками и отмытое лицо оставляли ощущение, что он не с иномирной девицей, а с какой-то первокурсницей экономической академии, как сейчас называются эти институты – рассадник не пристроенных девиц.

Правильные черты лица, помесь еврейки и хохлушки – где-то так. Живот плоский, бедра узкие и мускулистые, как и у Сараны. Жир, присущий нежным институткам, отсутствует – похоже, что на здешних поденных работах не разжиреешь. Впрочем, это он знал точно, на себе испытал.

Руки тонкие, суставы пальцев слегка припухшие – лет в тридцать пять – сорок они раздуются и превратятся в шишки из-за большой нагрузки и постоянной возни с холодной водой. Примеров в Винсунге хоть отбавляй – искривленные руки и ноги, убитые ревматизмом. Но пока – молоденькая девочка, мечта тинейджера. Красотка!

Наклонился, понюхал волосы – пахли травой, мылась вечером, видимо, перед походом к Пиголю.

Кольнуло легкое чувство вины – девке и так досталось этим вечером, а он заставляет еще и себя удовлетворять! Он подавил раскаяние таким же легким усилием воли и коснулся губами груди Абины, потеребил языком сосок – девушка вздрогнула, слегка выгнулась, будто стараясь загнать грудь в рот партнерше, задышала и замерла, вцепившись руками в простыню, но глаз так и не открыла.

Прошелся ладонью по животу, погладил бедра, голый, чисто выбритый, лишенный растительности лобок, взялся за левое бедро и отодвинул ногу Абины в сторону, добираясь до заветного места. Протянул руку, решительно взялся… и тут же почувствовал, что рука стала мокрой, горячей, будто попала в разогретое масло.

Совершенно автоматически, не думая, поднес мокрую ладонь к лицу, понюхал – пахло мужским семенем и Сергея чуть не вырвало. Он отпрянул от Абины, соскочил с постели, выдвинув из-под стола ночной горшок, скинул с него крышку, схватил стоявший там же, под кроватью медный сосуд для подмывания – такой на земле называют кумган – и стал лить на руку, смывая следы Пиголевых развлечений, содрогаясь от отвращения.

Он сам не знал, почему факт того, что Абина наполнена семенем Пиголя, вызвал у него такую реакцию, но ему хотелось скорее смыть, содрать с себя любые следы выделений этого типа, будто каждая капля, попавшая на кожу, была не каплей семени, а печатью, фиксирующей подчиненное, рабское положение Сергея в этом мире.

Абина непонимающе смотрела на партнершу, стоящую у горшка, потом несмело спросила, широко открыв глаза от удивления:

– Я чем-то прогневала госпожу? Господин Пиголь много раз в меня кончил, прости, я залила постель… сейчас вытру…

Абина соскочила с кровати, начала вытирать пятно своим платьем, пятно не удалялось, она терла еще сильнее, пока Сергей не прекратил эту вакханалию чистки:

– Иди к себе. Иди, иди… уходи!

Абина попятилась, держа платье в руках, как была, голая, выскочила в коридор и захлопнула за собой дверь, оставив Сергея стоять у кровати в полном расстройстве чувств.