— Павел Иванович, — позвал я. — Проснитесь!

Мои слова не произвели никакого действия на спящего аптекаря. Я наклонился и потряс его за плечо:

— Павел Иванович!

Горн дернулся, открыл глаза и с ужасом уставился на меня.

— Я Гиляровский.

Горн рывком сел на софе и стал шарить руками по обивке. Он пытался что-то сказать, но язык не слушался его.

— У вас было открыто. Я пришел с черного хода — там все двери чуть не нараспашку. Зря вы так не бережетесь, тут же недавно вашего помощника убили.

Горн сглотнул и потянулся за бутылкой около софы. Нащупав горлышко, он схватил ее, посмотрел — там оставалось совсем немного пойла. Потом прильнул к бутылке и, допив, бросил ее рядом с собой.

— Фу! — сказал он, отдуваясь. — Какого черта, Гиляровский! Как вы сюда попали?

— Я же говорю — двери с черного хода были открыты. Это очень неосторожно.

— А! — Он вяло мотнул головой. — Не все ли равно!

— У меня к вам несколько вопросов, господин Горн, — сказал я, оглядываясь. Наконец я заметил кресло, подтащил его за спинку поближе к софе и сел, не раздеваясь.

— Боже! — простонал Павел Иванович. — Вы когда-нибудь оставите меня в покое? Вам что, мало того, что случилось с Мишелем?

— Вы знаете, кто его убил? — спросил я прямо.

Он пожал плечами и снова начал шарить среди бутылок под своими ногами. Наконец нашел почти полную.

— Хотите выпить? — спросил он.

— Нет, — ответил я. — Пока нет.

— Как хотите.

Горн приложился к бутылке. Я боялся, что, как все алкоголики, он стремительно опьянеет и не сможет связно говорить. Я встал, подошел к окну и слегка отодвинул одну из штор. Тусклый свет попал на лицо аптекаря, и он мучительно поморщился.

— Что это вы тут распоряжаетесь, как у себя дома? — спросил Горн заплетающимся языком. — По какому такому праву?

Я подошел и отобрал у него бутылку.

— Дай сюда! — потребовал он.

— Не дам. Сначала ответь на вопросы.

— К черту тебя!

Он снова начал перебирать бутылки, но они оказались пусты. Я взял двумя пальцами за горлышко ту, что отнял у Горна, и покачал прямо перед его лицом.

— Павел Иванович, ответьте на мои вопросы, а потом я уйду, как и появился, и оставлю вас наедине с вашим пьянством. По мне, так пейте, сколько влезет, но помогите мне найти убийцу. Вы знаете, что Мишель втайне от вас приторговывал какими-то препаратами?

— Теперь знаю, — сказал Горн, неотрывно следя за качающейся перед его носом бутылкой. Он попытался даже поймать ее, но я убрал руку. — Не мучайте меня.

— Теперь знаете?

— Да, полиция заставила меня проверить уровень хранившихся препаратов.

Я извлек из кармана флакон, полученный от продавца нотного магазина, вытащил пробку и протянул Горну:

— Что это?

— Дайте понюхаю.

Я поднес флакон к его носу. Горн втянул воздух и поморщился:

— Наверное, морфин. Его больше всего пропало.

— Это тот же морфин, которым отравили Столярова?

Горн снова поморщился:

— Откуда я знаю? Тот или не тот? Неважно. Гиляровский! Ну, я очень вас прошу! Перестаньте надо мной издеваться, отдайте коньяк! Ну, я прошу вас по-человечески!

Он вдруг рванулся в сторону бутылки, пытаясь выхватить ее у меня, но я легонько прижал его свободной рукой, и аптекарь, немного потрепыхавшись, обмяк.