Около них топтался охранник, перепуганный до икоты, рассказывал, как все случилось. Его напарник привел в подсобку девку, выпивали и курили. (Строжайше запрещено курить на всей территории фирмы!) Заснули. От непогашенного окурка и загорелось. Заполыхало, испугались, пытались своими силами справиться, но ни один из огнетушителей не работал. Пока валандались, звонили «01», огонь перекинулся на склад, и пошло гулять…

Подошел командир пожарных расчетов, сказал, что повезло — человеческих жертв нет. Виновник загорания и его пассия удрали. Надо заказывать пожарно-техническую экспертизу, которая не затянется — все ясно, свидетели имеются. Ответом ему было исступленное молчание. Главный пожарный не удивился. Привык к тому, как люди реагируют на пропавшее в огне добро. Всего два варианта: либо обморочно каменеют, либо бьются в истерике. Предпочтительнее, хотя и сложнее, чтобы погорельцы суетились, рыдали и бесновались, тогда вряд ли свалятся наземь, подкошенные внезапным инфарктом или инсультом. Пожарный так и сказал застывшей троице:

— Мужики! Шевелитесь, а то кондратий хватит.

Юрий Яковлевич, не поворачивая головы, с трудом разлепляя губы, спросил сына:

— Когда мы сможем получить страховку?

Гена не отвечал. Андрей толкнул его в бок:

— Слышишь? На сколько мы застрахованы?

— Ни насколько.

— Не понял! — Юрий Яковлевич резко повернулся к Гене. — Что ты сказал?

— Нет у нас страховки… Я не успел… оформить.

До Андрея еще не дошел смысл сказанного, как Юрий Яковлевич с размаху врезал сыну в челюсть. Гена упал на снег, обхватил голову руками и заплакал.

— Вот теперь я за вас спокоен, — сказал главный пожарный и отошел.

Юрий Яковлевич пинал скрюченного и плачущего сына ногами, выкрикивал:

— Сучок! Куда дел деньги? Своей жене на бирюльки? Ты же говорил, что все оформлено! Падла!

— Ну, хватит! Тихо! Спокойно! — Обхватив Юрия Яковлевича за корпус, Андрей оттащил его в сторону. — Ша! Будет! Вон, киношники приехали. Еще не хватало, чтобы вас засняли.

Из микроавтобуса с крупной надписью на боку «Канал 10. Передача „Чрезвычайное положение". Смотрите и узнаете о последних происшествиях» бодро выскакивали молодые ребята и выносили технику.

— Воронье слетелось, — просипел задыхающийся Юрий Яковлевич. — Андрюха! Как он мог? Я ведь жизнь положил! А он! Коту под хвост! Это все его жена, клизма волосатая, прожорливая шлюха!

Родители Гены недолюбливали невестку за то, что внуков она рожать не хотела и тратила огромные суммы на шмотки и украшения. Мать Гены жаловалась Андрею: верная жена не станет покупать сумку за полторы тысячи долларов и костюмчик от «Шанель» за три тысячи зеленых.

— Андрюха! — тряс его за плечи Юрий Яковлевич. — Ты меня понимаешь?

Будто от одобрения Андрея что-то зависело.

— Отлично понимаю. В старое время за такие номера отец мог сына топором зарубить. Но потом неизбежно раскаивался. Поэтому держите себя в руках! Другого сына у вас нет и не будет.

— Папа! Прости!

Около них оказался Гена, со следами слез и копоти на лице, запорошенный снегом и абсолютно несчастный.

— Сынок! — Юрий Яковлевич хлюпнул носом и развел руки.