Этот ресторан не претендовал на то, чтобы считаться приютом богемы, но на самом деле именно таким и был.

Ноултон и Лиля поднялись на несколько ступенек и вошли в зал. В это время оркестр, состоявший из пианиста, виолончелиста и двух скрипачей, заканчивал играть испанскую мелодию. Они пошли по проходу между столиками. В зале зааплодировали, и Лиля обернулась, чтобы посмотреть на маленького руководителя оркестра, который манерно кланялся направо и налево и в целом держался словно итальянский герцог.

Ноултон остановился у столика в углу зала, и они сели друг напротив друга. Время ужина в ресторане «Люси» еще не наступило, и зал не был заполнен и наполовину. Лиля сняла перчатки и шляпку и стала с интересом осматриваться по сторонам.

— Как насчет устриц или креветок? — спросил Ноултон. — Может быть, коктейль?

Лиля чуть смутилась.

— Я не знаю, что выбрать, — призналась она. — Выбирайте сами. И… и я не люблю спиртное.

Ноултон взглянул на нее с легким любопытством, как всегда мужчины смотрят на женщин, которые не проявляют интереса к изысканным блюдам, и завел серьезную беседу об ужине с официантом. Лиля в это время продолжала обозревать зал. Она хорошо видела вход в ресторан, а ее кавалер сидел к дверям спиной.

Ноултон наконец сделал заказ, отложил меню и взглянул на свою спутницу. Она сидела, опершись локтем о стол и подперев подбородок кулачком. Ее ресницы медленно, словно нехотя, опустились, как будто не хотели закрывать глазки-звезды, а на ее щечках появились маленькие розовые пятнышки румянца.

Ноултон продолжал молча на нее смотреть, а она вдруг уронила на стол салфетку, которую вертела в пальчиках, а ее лицо приняло встревоженное выражение. Она посмотрела на Ноултона и встретила его вопросительный взгляд.

— Там мистер Шерман, — испуганно прошептала она. — Он только что вошел в ресторан и сел за столиком у двери. Он нас заметил.

Ноултон хотел было повернуться, но, по зрелом размышлении, остался сидеть как сидел, лицом к своей спутнице.

— Странные Рыцари, — непринужденным тоном сказал он и безразлично пожал плечами, — очень рьяно вас защищают. Но за такого соглядатая я бы их не поблагодарил.

— Но он, должно быть, здесь случайно, — возразила Лиля. — Не они же его послали.

— Может, он сам себя послал, — предположил Ноултон. — Мне уже довелось случайно узнать, что он любит заниматься тайной слежкой.

Лиля покраснела от негодования.

— Он не имеет права… — возбужденно начала она. — Я его ненавижу! Он испортил мне ужин — то есть хочу сказать, нам испортил.

Ноултон, который ничем не выдал своего беспокойства, рассмеялся в ответ на эти слова — в знак того, что Шермана бояться нечего. Ничто не может омрачить его радость оттого, что она рядом с ним, сказал он. Лиля вздохнула и принялась вяло ковырять вилкой в тарелке с устрицами.

— Этот типчик что-нибудь ест? — вскоре спросил Ноултон.

Лиля посмотрела в сторону двери.

— Нет, — ответила она. — Он пьет.

Услышав тревогу в ее голосе, Ноултон усмехнулся и заявил, что испытывает к мистеру Шерману жалость.

Вскоре, увлеченные ужином, они забыли о его присутствии. Ноултон прилагал все силы, чтобы отвлечь Лилю, и вскоре она уже весело смеялась, когда он рассказывал о своем детстве на ферме.