– Слушай, – вдруг сказала Лариска, перестав работать челюстями. – А что, если попробовать разыскать ту девицу?

– Что? – не поняла я.

– Ну, раз уж ты не можешь жить спокойно, пока не найдешь все ответы, то, может, попытаться найти пропавшую секретаршу? Не уволили же ее, в самом деле, за то, что она сболтнула лишнего?

Я застыла с недоеденным беляшом в руке. Вот уж не подумала бы, что Лариска может высказать столь здравую идею – особенно в ситуации, которую сама она считала не стоящей и выеденного яйца.

– Да, но я ведь не могу снова туда пойти! – уныло покачала я головой. – Меня там уже знают…

– Зато меня – не знают! – триумфально воскликнула Лариска. – Я схожу в эту «Новую жизнь», разведаю обстановку, а потом доложу тебе.

Это мне в голову не пришло, да и могла ли я ожидать, что подруга сделает такое для меня? Нет, воистину, друг познается в беде! Даже тогда, когда он не верит твоей интуиции, все равно остается на твоей стороне просто потому, что он – твой друг.

Дома царила суматоха: Дэну предложили устроить выставку его картин в университете. Ну, как оказалось, не совсем персональную выставку, но начало все же неплохое: около десятка молодых художников должны были показать свои работы. Ожидалось, что придут критики, телевидение и владельцы частных галерей.

– Может, это мой шанс? – возбужденно говорил Дэн, испытывая одновременно и неуверенность, и необычайный душевный подъем. – Может, я неплох, а?

– Ну что ты, радость моя, ты просто гениален! – улыбнулась я.

– Мам, ну ты всегда так – не поймешь, то ли издеваешься, то ли серьезно говоришь! – обиженно воскликнул Дэн.

– Я абсолютно серьезна, сын: неужели ты не понимаешь, насколько повысится мой социальный статус, как матери гения?

Дэн только рукой махнул. Я и сама не знаю, почему меня всегда тянет шутить, когда речь заходит об искусстве Дэна. Может, я все никак не могу поверить, что мой мальчик вырос, обладает способностями и может заинтересовать своими работами не только меня и бабушку, но и посторонних людей, действительно считающих моего сына талантливым?

Мама с Дэном уже подготовили картины, которые он планировал представить, но, к моему удивлению, сын отказался показывать их мне.

– Ты все увидишь на месте, – заявил он. – Пусть остается интрига!

Ну, интрига так интрига – в конце концов, это его звездный час, и я не собираюсь портить ему удовольствие.

Пока Дэн и мама возились, заворачивая картины и предохраняя их несколькими слоями толстой бумаги от повреждений, которые могли произойти при транспортировке, я спокойно приняла душ и приготовила себе чай. С полотенцем на голове и в домашнем халате, прихватив поднос с йогуртом и фруктами, я отправилась в гостиную, мечтая провести время у телевизора, расслабиться и поесть. Однако в тот вечер мне было суждено об этом забыть.

Едва я успела погрузиться в очередную серию какого-то сериала, как из коридора раздался оглушительный лай Куси: она всегда так реагирует на звонок в дверь. Телевизор, очевидно, заглушил его, поэтому ни я, ни мама с Дэном ничего не услышали бы, не повысь наша девочка голос.