Меня трясло до конца ужина, и я с трудом заставила себя закинуть в рот пару ложек салата. Зато выпила больше обычного. Голова стала тяжелой, но, по крайней мере, мне немного полегчало.

Утром я получила извещение о денежном переводе и никак не могла взять в толк, что с ним делать. В обеденный перерыв, накинув шубу, я перебежала через дорогу в ближайшее отделение сбербанка. Я сунула извещение в окошко, и усталая девушка спросила меня монотонным, как у православного священнослужителя, голосом:

– Какую сумму будете снимать?

– А сколько там? – поинтересовалась я.

Девушка полезла в компьютер.

– Восемьдесят пять тысяч, – ответила она. – Так сколько?

– Погодите, а можно выяснить, кто перевел деньги на мой счет?

– К сожалению, нет, – покачала она головой. – Информация отсутствует – вероятно, отправитель пожелал остаться неизвестным. Вы будете снимать деньги или нет?

– Нет, – ответила я и отошла от окошка.

Как это понимать? У меня нет богатых родственников, и никто не мог отвалить мне такую сумму за здорово живешь! Почему отправитель не назвался? Может, произошла какая-то ошибка? Мама рассказывала, что одной из ее приятельниц однажды перечислили огромную пенсию. Старушка решила, что это – та самая долгожданная прибавка, обещанная по телевизору президентом, и на радостях накупила бытовой техники. А потом выяснилось, что произошел сбой в компьютерной системе банка, и деньги перевели на счет бабули, хотя предназначались они другому адресату. Банк потребовал вернуть деньги. Возможно, я вляпалась в такую же историю. Тогда ни в коем случае нельзя трогать эту сумму, ведь в любой момент ошибка может обнаружиться!

Все еще пребывая в задумчивости, я едва избежала «лобового» столкновения с Павлом в коридоре, ведущем на наше отделение.

– Что ты здесь делаешь? – удивленно спросила я вместо приветствия.

– На самом деле, Агния Кирилловна, я шел с вами поговорить, – неловко переминаясь с ноги на ногу, сказал парень. – Можно?

Я взглянула на часы: до операции с Шиловым оставалось около сорока минут, и я вполне могла уделить ординатору Роберта немного времени.

– Дело в том, – начал Павел, когда мы устроились за одним из столиков в пустом буфете на первом этаже, – что я попросил о переводе в другую больницу.

– Уходишь? – изумилась я. – Мне казалось, что тебе нравится у нас работать.

– В том-то и дело! После того, что произошло между мной и Олегом Валентиновичем… Понимаете, как я мог оставаться? Роберт Альбертович одобрил мое решение, между прочим!

Еще бы он не одобрил! В свете происходящего Роберту только на руку, если бы один из тех, кто невольно выдал его махинации с инъекциями синовиальной жидкости, оказался подальше от нашей больницы.

– Ну а я-то чем могу помочь? – спросила я. – Если ты уже принял решение…

– Я передумал! – быстро сказал Павел и посмотрел на меня глазами больной собаки. Глаза у него… В общем, мальчик мне всегда нравился, и сходство с Дэном еще больше способствовало возникновению теплых чувств по отношению к молодому ординатору. – Видите ли, с тех пор как Роберта Альбертовича отстранили от операций, я несколько раз ассистировал Шилову.