– Не твоя?

– Она принадлежала моей дочке. Ее звали Даша.

– Звали? – прошептала я, внутренне напрягшись. Я вспомнила, как Олег говорил, что у него нет детей.

– Она умерла четыре года назад. Утонула.

– Боже, какой ужас! – вырвалось у меня. Наверное, надо было обнять его, как-то успокоить, но я будто приросла к месту и не могла пошевелиться. – Как… как это произошло?

– Моя жена повела Дашу в аквапарк в один из выходных. Она встретила там пару своих подруг с детьми и, наверное, отвлеклась – не знаю, как все получилось, но потом она обнаружила, что дочери нет рядом. Представляешь, там было столько народу, и никто не заметил, что ребенок тонет!

Желваки на лице Олега заходили ходуном, словно он вновь переживал все это.

– Дашу вытащили и даже откачали, но она слишком долго пробыла под водой, – продолжил он несколько минут спустя. – В больнице мне сказали, что мозг мертв, но я никак не хотел в это верить. Они говорили, что моя дочь жива только благодаря аппаратам искусственного дыхания, а я, врач, отказывался это принимать. Мне все казалось, что должно произойти чудо, и она воскреснет… Целый месяц я не мог заставить себя подойти к аппарату, а потом, однажды ночью, вдруг подумал, что больше не могу мучить свою дочь, держа ее между этим миром и тем, другим. И я…

Олег замолчал. Я хотела подойти, но он остановил меня движением руки.

– Понимаешь, я думал, мне станет легче – но не стало. Я до сих пор все думаю: может, нельзя было ее отключать? Что, если она еще могла вернуться, ведь чудеса порой случаются? Марина сказала, что я убил Дашу. После этого я не мог оставаться с ней рядом. Она винила меня в том, что я отключил дочь от аппарата, а я ее – в том, что она недоглядела. Мы еще некоторое время оставались вместе, но каждый раз, приходя домой, я чувствовал, что не могу находиться с женой в одной комнате. А потом, в один прекрасный день, я вдруг поймал себя на мысли, что если только она снова откроет рот и попытается сказать, что смерть Даши – моя вина, то я просто сожму руки у нее на шее и буду давить до тех пор, пока моя жена не проглотит свои слова… И я понял, что пришло время бежать.

В глазах у меня защипало. Я не представляла, как следует вести себя с Олегом после того, чем он со мной поделился, но он вдруг сам подошел ко мне с выражением тревоги на лице.

– Ты что, плачешь? – спросил он, проводя большими пальцами под моими глазами.

Я и в самом деле не могла сдержаться, представляя себя на месте Олега. Вернее, я даже мысли не могла допустить, что когда-нибудь могу оказаться на его месте и потерять Дэна – это стало бы концом всему! Сколько раз в детстве я оставляла его одного… Мама тогда еще работала, Славка – тоже, Дэн порой сидел в квартире совершенно один – читал книжки (он научился читать очень рано), смотрел телевизор или тихонько играл со своими солдатиками. Я постоянно переживала, что с ним в наше отсутствие может случиться что-нибудь плохое, но молилась и верила в то, что такое просто невозможно. Слава богу, все обошлось! Но теперь, после рассказа Олега, я, мысленно вернувшись в то время, с ужасом поняла, что лишь чудо помогло мне избежать катастрофы, ведь ребенок постоянно находится в опасности даже в присутствии родителей! И вовсе необязательно было вести Дэна в аквапарк – он вполне мог утонуть в ванной, и мы обнаружили бы его только после прихода с работы! Я знала, что ни за что не пережила бы потерю сына. Или пережила бы?