Я лишь кивнула головой.

– Я не хочу, чтобы это прекращалось, – продолжал он. – Все уже не будет как раньше. Но мне необходимо знать, что ты и Караев…

– Между нами все кончено! – быстро сказала я. – На самом деле все к тому шло, но я не привыкла быть одна. Роберт… он заботился обо мне – по-своему, конечно, но с ним я не чувствовала себя одинокой, по крайней мере. Думаю, любви между нами никогда и не было. Мы цеплялись друг за друга, потому что это удобно – все-таки работаем в одном месте и ходить далеко не надо…

Мне пришлось замолчать, потому что Олег, повернув ключ в замке и таким образом предотвратив любые попытки посторонних войти к нему в кабинет, закрыл мне рот поцелуем.

В конце дня я уже направлялась по коридору в раздевалку, как вдруг вспомнила, что весь день мобильник оставался выключенным. Я не хотела разговаривать с Робертом, потому и вырубила телефон, а потом замоталась и забыла включить снова. Так и есть: на экране высветились около двух десятков пропущенных звонков и полдюжины сообщений, последнее из которых гласило: «Где ты бродишь? Позвони немедленно!»

Мне очень не хотелось звонить, но в свете того, что произошло с Розой Васильевой, я должна была это сделать. Знает ли Роберт о случившемся?

– Наконец-то! – услышала я сердитый голос в трубке. – Ты чего телефон выключаешь, а? Я весь день не могу с тобой связаться!

– Ты знаешь, что твоя пациентка умерла? – спросила я, не отвечая на вопрос Роберта.

– А чего, думаешь, я тебе названиваю?! Мне нужно, чтобы ты кое-что сделала.

– А именно?

– Зайди в ординаторскую и вытащи из моего стола папку с номером «342».

– Зачем? – спросила я.

– Ты можешь просто выполнить мою просьбу, не задавая лишних вопросов? – Голос Роберта звучал раздраженно. – Разве это так трудно?

– Хорошо, – ответила я.

– А Шилов еще на месте? – осторожно поинтересовался Роберт.

– Понятия не имею.

– Постарайся, чтобы он тебя не видел, ладно? А потом позвони мне, и я подхвачу тебя где-нибудь по дороге – заодно домой подвезу.

– Не надо, – поторопилась я с ответом. – Просто заезжай ко мне, и я отдам папку.

Мысль о том, что придется провести некоторое время наедине с Робертом, мне вовсе не улыбалась – особенно после того, что случилось в кабинете Шилова.

– Представляешь, работать стало невозможно! – жаловалась Лариска, выпуская в потолок колечки сизого дыма. – Совсем недавно она была одной из нас, а теперь, гляди ж ты, поднялась до заведующей отделением и крутит нами, как пожелает! Можно подумать, раньше мы работали плохо!

У подруги на работе (вернее, на одной из работ) произошли кадровые перестановки, и бывшая коллега стала начальницей.

– Женька что, думает, мы не знаем, что она в завы через постель попала? – продолжала между тем кипятиться подружка.

Я искренне сочувствовала, понимая, что она оказалась в очень неприятной ситуации: мало того, что теперь ее начальницей стала бывшая коллега, ничем не выделявшаяся на фоне остальных, так она еще и стерва, каких поискать!

– Она, зараза, забывает, – разглагольствовала Лариска, закуривая следующую сигарету, – что народ-то приходит не просто в клинику, а к определенному врачу! Регинка уже одной ногой на другой работе – не желает больше прогибаться, да и остальные… Я бы тоже свалила, но уж больно это место хлебное!