— Тебя могли убить!.. — верещит сиреной. — О-ой… — Ина замечает, наконец, повязку. — Прости-прости-прости… Господи, я так испугалась! За тебя!

Стреляли в меня, но сейчас малышка близка к тому, чтобы потерять сознание. А ведь я даже подхватить ее не смогу. Дернусь с койки — с вероятностью в девяносто девять процентов растянусь рядом.

— Твое шмыганье носом выглядит не особо сексуально, — пытаюсь шутить и здоровой рукой, ладонью, веду по ее бедру к заднице. Даже в этих мешковатых штанах, которые Ине явно не по размеру, она вызывает желание.

— Как ты можешь шутить? — всхлипывает, не обращая вообще никакого внимания на мою ладонь.

А раньше Инь мне бы по щеке зарядила. Ну или по руке шлепнула, как минимум. Неужели в таком ступоре?

— Кто сказал, что я шучу? Это я тебе океан обещал, а не наоборот. Все со мной нормально, оклемаюсь. Шрамы только останутся, но среди всей живописи на моем теле не так уж и заметно будет.

— Ты потерял очень много крови…

— Да я чувствую, — состояние, конечно, не ахти. Голова точно еще несколько дней тяжелой будет. Ладно хоть жрать нормально можно, а то б совсем тоска была. Пюре из какого-нибудь сельдерея точно не моя тема. — Поставят меня на ноги за недельку, скоро бегать буду.

— Твоя нога… Врач сказал, что в первое время может сохраняться хромота.

А вот это уже не очень. Упорхнет от меня цветочек, пока я кряхтеть с тростью буду — лови ее потом.

— Иди сюда, — хлопаю по свободному месту на довольно габаритной кровати, отодвигаюсь к другому краю, чтобы Ина точно поместилась. — Сама, вон, едва на ногах держишься. Точно себя голодом морила.

— Это же больница, — растерянно хлопает ресницами. — Осмотр скоро, наверное… Почему меня Яр сразу не разбудил?

— Потому что умный. Он мне успел поведать, как ты тут воинственно собиралась на коврике спать.

Малышка краснеет и отводит взгляд. Мнется, но присаживается на самый край, болтая ногами в воздухе. Слишком высоко здесь для нее.

— Я не так планировал. Давай, на меня забирайся. Хочу тебя потискать, раз уж достаточное количество обезболивающего врачи зажали.

— Тебе очень больно? Могу позвать медсестру…

— Не суетись, Инь. Мне и тебя достаточно.

— Нет, я не буду нарушать правила.

Что ж за упрямая зараза мне досталась? Точно наказание за все грехи. Игнорируя неприятные ощущения под повязками, притягиваю хрупкое тельце к себе и устраиваю малышку под боком. Как удачно, что одна сторона тела у меня все-таки рабочая.

— Теперь ты мне расскажешь? — запрокидывает голову, врезав мне по подбородку затылком.

— Думаешь, трех дырок от пуль не хватило? Надо добавить? — усмехаюсь, забравшись пальцами под ее кофту и вырисовывая круги на талии. — Что ты хочешь узнать, малыш?

— Почему ты меня бросил? Уехал, даже не разбудив. Когда ты не вернулся к вечеру… Мне было очень страшно. Но не за себя.

— Миленькое признание, — прижимаюсь губами к ее виску. — Я не думал, что так все в итоге получится. Собирался цивилизованно поговорить с этим благотворителем, но дядька оказался старой закалки. Прям как в прошлом побывал, взбодрился знатно.

Клянусь, после своих слов я слышу натуральное рычание. Напрягаюсь в ожидании очередного тычка куда-нибудь, но Инь берет себя в руки.