Смотрю на свой телефон. Да нет, не было шанса добраться до него. Но спецам лучше отдать, пусть проверят. На всякий случай.

— А к чему ты вообще спрашиваешь? Погоди-ка. Думаешь…

— Я ни о чем пока не думаю, но факты вещь упрямая. Жене своей не говори ничего, рано ей еще рожать. Кого хоть ждете?

— Девочку, — довольно скалится друг.

— Разнообразие? Поздравляю.

В такие моменты я осознаю, что уже очень давно не видел собственного сына. Он уже год как живет где-то в Праге, работает барменом и знать не хочет своего отца после истории с воспитательной ссылкой.

Не знаю, чего не хватало Руслану, но он крупно подставил меня в истории, где была замешана жена Яра. Наступив на горло собственным принципам, я не стал забирать у него годы жизни перевоспитанием в тюрьме. Отправил в деревню к знакомому, устроил на лесопилку, где Рус вкалывал по шесть дней в неделю.

Финансовые потоки отрезал, вместо дома снял ему комнату в одной из хибар рабочих. И браслет отслеживающий на него повесил, который практически невозможно вскрыть, чтобы мой оболтус никуда не сбежал.

Он год так жил, потом заслужил амнистию. Денег у меня не просил, сам как-то умудрился накопить на билет и первое время. Уехал, ничего мне не сказав, и с тех пор мы не общаемся. Все новости узнаю от специального человечка, которого я приставил следить за Русланом.

— Точно платить не будем? — со скепсисом в голосе спрашивает Яр, вырвав меня из потока воспоминаний.

— Я лучше эти деньги пущу на новую команду разработчиков. Вообще, вдруг нам и платить не придется, и система не сдохнет?

— Собираешься прижать девчонку? — он заламывает бровь.

— Припугну немного. Согласись, странное совпадение, — хмыкаю я.

Игрушки в постели я не особо люблю, но на обратной дороге к дому все равно покупаю пару наручников для моей маленькой внезапной соседки. В свое время эта железная дрянь вставляла, но после нескольких лет успела наскучить, поэтому использовать железные браслеты я буду в качестве легкого элемента запугивания.

Хотя…

С этой девочкой вообще все летит к чертям.

Я же не хотел изначально ее трогать. Мне через пару лет будет сорок, а ей вроде и двадцати пяти еще нет. Ну куда, спрашивается, полез. Только удержаться было невозможно. Сначала я пожирал ее глазами во время завтрака, размышлял, что мне делать вообще с ней.

Потом накрыло. Оторваться не смог, пока она не кончила в моих руках. Надо было отойти и никогда не вспоминать больше о том, какая она нежная и гладкая между ног, но в этой войне я проиграл собственному эгоистичному желанию.

После секс-шопа заезжаю в магазин к Стелле.

— Какие люди, — Никольская встречает меня с улыбкой. — По камерам увидела, думала, ты или показалось.

— Здравствуй, Стелла.

— Забыл, что у меня только женские вещи? Или у тебя появились новые предпочтения? Ну, знаешь, я не осуждаю.

— На опасную дорожку ступаешь, — усмехаюсь по-доброму. — Мне надо девочку приодеть. Пара полных комплектов, домашнего побольше.

— А сама девочка где?

— Отдыхает.

За что я люблю Никольскую, так это за сообразительность. Она никогда не задавала лишних вопросов во время трех непродолжительных месяцев, когда мы делили постель. Я бы и дальше продолжал с ней спать, но как-то после очередного секса Стелла заявила, что это было в последний раз.