Мясо местных черепах на вкус оказалось очень даже неплохим. Хоть опять без соли, без перца и каких-либо специй, мне оно показалось божественным. Чем отдалённо напоминало лягушачьи лапки, которые я частенько заказывал в ресторане. Там, правда, мясо было куда нежнее, но всё равно вкус похож.

Я выскреб всё мясо из первой черепахи, обглодал тонкие косточки и отложил панцирь в сторону. Затем дал остыть следующим двум и проделал с ними те же операции. Впервые на этой планете рыгнул, когда почувствовал себя насытившимся, и развалился на траве. Котёнок рядом слизывал мясо с костей, которые я ему подложил, но делал это как-то лениво, без энтузиазма. Похоже он, как и я, насытился.

— А так и жить можно, слушай, — я погладил его по спине, ощутив мягкую шёрстку. — Ловить черепах и питаться их мясом. А может и супец придумать из них. Панцирь как раз для этого подойдёт.

Нехотя я встал, взял с собой три панциря, тщательно их промыл и протёр песком у берега. Снаружи они почернели, но оставались такими же крепкими. Внутри белели костью и я смело зачерпнул воду в реке. Затем вылил и попробовал опять набрать. Вода нигде не протекала и я решил завтра попробовать её в нём вскипятить. Не знаю, получится ли, но попробовать стоит. Особенно в свете того, что рядом хвойный лес. Попробую чайка заварить.

Я вернулся к месту, где уже заснул котёнок и где всё ещё горел огонь, и развалился рядом. Теперь отсюда я не скоро уйду. Здесь можно нормально обосноваться и откормиться. Завтра посмотрю, что там за раковины такие у берега. Острогу смастерю и попробую порыбачить. Хвои свежей наберу и узнаю, получиться ли чай заварить. Надо только не забыть дать ему настояться. Говорят, из хвои, вроде бы, неплохой чай получается… Так же попробую соорудить убежище какое. Деревьев нарежу — благо для меня это совсем несложно — и попробую шалаш смастерить у берега. А затем — охота. Если тут есть черепахи, которые ловятся очень даже легко, то вполне можно устроить пит-стоп на несколько дней. Территорию изучить прибрежную и — чёрт возьми! — запастись дровами!

Я вскочил, будто мне иголку в зад воткнули. Стал на цыпочки и принялся смотреть через кусты. Но из леса на недалёкую опушку никто не спешил выходить. Никаким монстрами даже не пахло. Хоть после сытного обеда клонило в сон, я решительно схватил острую палку и активировал щит. Преодолел полосу кустов и остановился у входа в лес. Принял позу копейщика из римской фаланги и затих. Но для волнений не было причин: весёлые птички непрерывно щебетали на ветвях. Метались от дерева к дереву, гонялись за мелкой мошкарой или что-то разгребали в сухом ковре еловых веток. В лесу гудела жизнь. А значит, никого опасного рядом нет.

Я облегчённо выдохнул, прошёлся вдоль опушки и срубил ещё два сухих деревца. По очереди перетащил их к костру и нарезал поленьев. Утомился ещё сильнее, дал огню пищи и отрубился сразу, едва почувствовал мягкую траву под спиной…

…Проснулся я из-за шершавого языка, который опять лизал мой нос. Открыл глаза, скривился и принялся отфыркиваться. Приближался закат. Чистая вода реки отливала оранжевым: небольшое солнце стремилось скрыться за горизонтом и низко висело над деревьями. Пушистый комок заметил, что я очнулся и теперь этим же языком принялся вылизывать самого себя.