К тому моменту я совершенно продрог. От холода и от осознания потери я дрожал, как осиновый лист. Не сразу смог взять себя в руки, чтобы отправиться за Уилсоном. Дагнар похлопал меня по плечу и сказал, что пора. Я ушёл в лагерь, поднял со стола закоченевшее тело и, ощущая на руке руку Дейдры, вернулся к яме.

— Ты был верным другом для меня, малыш, — тихо прошептал я, присев у края. Положил котёнка на колени и погладил мех рукой. — Даже спас мою жизнь несколько раз… Прости, что я не спас твою. Надеюсь, тот мир, в которым ты сейчас, гораздо лучше этого.

Я опустился на колени и аккуратно опустил матана в яму. Положил поверх тел и никто этому не воспротивился.

— Мы отправляем наших братьев и сестру к Фласэзу с чистым сердцем, — начал старейшина Элестин, кутавшийся сразу в несколько тулупов. — Они выполнили свой долг перед нами, как мы теперь выполняем свой долг перед ними. Они не отступили ни на шаг и благодаря этому сейчас мы стоим, как победители. Они нашли в своих сердцах достаточно мужества, чтобы сопротивляться силе, которой нет места в этом мире. И победили! Мы отпускаем их и обещаем, что этот подвиг никогда не будет забыт. Мы будем помнить о вас. Ступайте с миром!

Он дал отмашку рукой и мужики принялись торопливо работать лопатами. Промёрзшая земля гулко бухала, падая на тела, и я заставил себя присоединиться, только когда тело Уилсона скрылось под грудой земли. Я окончательно его отпустил…

Когда яму закопали, Руадар, морщась от боли и придерживая руку, пригласил всех в общий дом. Мелея и Ненея хлопотали у постели Джона, но остальных он попросил быть. Дейдра всю недолгую церемонию прощания держала меня за руку и её душевное тепло помогало отвлекаться от горестных мыслей. Изначально я не хотел с ними идти, но низенькая девчушка, прижимавшаяся ко мне, напомнила, что жизнь не закончена. Она продолжается. А поскольку я — очень важный элемент жизни в этом лагере, на собрании обязательно должен присутствовать.

В общем доме было хорошо натоплено и мужики расположились прямо на полу, недалеко от камина. Бабы суетились то ли с поздним ужином, то ли с ранним завтраком, а старейшина Элестин потребовал откупорить бочку секхи. Мнение Джона, конечно же, спрашивать не стали. Как, впрочем, и моего. Дагнар и Морванд приволокли бочку и налили каждому по кружке.

— За жизнь! — старейшина провозгласил тост и все выпили. — Братья мои и сёстры, — сказал он затем. — Элотан ранен и неизвестно выживет ли. Он в плохом состоянии, как говорила Мелея… — кто-то из баб хлюпнул носом и вытер слезинку у глаз. — Но отчаиваться нам нельзя. Суровая зима — в этот раз действительно суровая — ещё не закончилась. Нам ещё придётся побороться с ней. И для этого нам нужен тот, кто возьмёт на себя управленческие вожжи. Пока наш элотан недееспособен, мы должны выбрать нового. Тихо! — добавил он, когда раздался неодобрительный гул. — Нам тут не нужен разброд! Все должны чётко следовать приказам элотана. Как делали это на протяжении многих зим. Иначе нас ждёт хаос похлеще, чем в Валензоне на третью зиму после карающего огня. Потому именно сейчас и именно так решительно я требую вашего участия. Нам нужен новый элотан! И мой выборный — аниран Иван! Что вы думаете по этому поводу?