- Брось, - отмахнулся от его предостережений почувствовавший собственное могущество Гахлук. Его бережно подняли под ручки те самые молодухи, и провели сквозь пыльный вечерний сумрак в другой шатер. По пути Гахлук успел заметить необычное для столь позднего времени оживление среди населения лагеря. В шатре девицы усадили его на покрытый пуховым матрасом топчан и попытались снять шубу. Юноша рефлекторно и лениво выбросил их на улицу. Как он устал, кто бы знал!

- С идиотами всегда так, - с сочувствием сказал Шуба. - Ежели умеешь летать, совсем не обязательно идти ногами.

- Тебе требуется сексуальная разрядка! - вкрадчиво добавил Пояс.

- Заткнитесь! Ты заткнись и ты заткнись!! - Гахлук так устал, что даже не желал спорить с глупыми вещами. Он стянул с гудевших ног сапоги, раздвинул борта шубы и попытался устроиться поудобнее. Сквозь щель в пологе, закрывающем вход в шатер, проникали отблески света. Уже в полудреме Гахлук подумал, что суета в лагере кузаков и впрямь может окончиться нехорошо.

Вдруг полог отогнулся и впустил вовнутрь вооруженных большой масляной лампой девиц. Их было три штуки, все как на подбор высокие, грудастые и задастые. На каждую повесили по медной цепи, а волосы смазали чем-то, жирно блестевшим на свету.

- Чего вам надо? - раздраженно спросил Гахлук, гундося спросонья.

- Нас послали к тебе! - ответила одна, самая здоровая и бойкая, пока остальные глупо хихикали.

- Дурашка! - зашипел Пояс. - Они хотят получить от тебя по полусотне тычков!

- Тычков?

- О, Боги! Их послали к тебе в постель! А ну, тащи их сюда.

Гахлук со вздохом поднял с пола сапог и кинул им в девиц.

- Пошли прочь!! Не мешайте спать, дуры!

Кузачки с визгом вывалились прочь.

- Сам ты дурак... - начал Пояс под смешок Шубы.

- А тебя я разрежу на части, если скажешь еще хоть слово!

Добившись такими жестокими методами тишины, Гахлук чуточку поворочался. Вдруг свет опять влез к нему в шатер: теперь это были два дрожащих юноши, со знакомыми цепями на шее и помадой на волосах.

- И эти!? - с поразительной скоростью догадался об их предназначении санаип. С ревом он метнул в них второй сапог.

- Тьфу! - он отвернулся от двери, но заснуть сразу не смог, потому что думал о том, как, оказывается, плохо иногда быть богом. Пока он размышлял на этот счет, на стене чуть выше его носа появилось световое пятно. От двери послышались звуки возни.

- Кто на этот раз? - заорал Гахлук, вскакивая на ноги. У полога на полу стояли прежняя лампа и... коза с медной цепью на шее и напомаженной шерстью.

- Бум - Бя-яя!! - раздалось, когда Гахлук пинком выкинул бедное животное прочь. Тут ему показалось, что он услышал на улице многоголосый крик удивления.

Весь его сон куда-то улетучился. За стенами шатра все уже давно успокоилось, а Гахлук еще ворочался с боку на бок. Как-то сложится его жизнь? Что делать - остаться здесь или завтра же уйти? Как быть, когда он вернется в племя, ведь как прежде жизнь продолжаться не может - слишком многое изменилось.

Однако его мысли прервались, так как от двери снова донеслись шорохи. На сей раз они звучали очень осторожно и не сопровождались светом. Тум-с, тум-с прозвучали быстрые шаги, и чья-то рука скользнула к поясу Гахлука, где покоился в ссылке Поющий Смерч. Юноша резко схватил вора и с победным криком бросил его на пол. Ворюга имел далеко не богатырскую комплекцию. Гахлук легко подволок тщедушное тело ко входу и, откинув полог, впустил внутрь блеклый, "ночной" солнечный свет. Прижатый к полу его коленом, мертвенно бледный в серебристо-золотом луче светила, колдун Мру хрипел, словно раненый кабан. Гахлук внезапно разъярился, как никогда. Он выхватил из-за Пояса рог и замахнулся, чтобы острым его концом поразить подлого предателя в глаз. Но... рука застыла на полпути, не то от застарелого, инстинктивного страха перед волшебником, не то от присущей сильным жалости.