Вероятно, не объяви ей семья бойкот по случаю беременности, Инга не удостоилась бы такого подарка.

Родственники пытались оспорить завещание, но юридически все было безупречно. Тогда вспомнили, что Инга – член семьи и должна поступить по-семейному. То есть продать дом, а деньги поделить между всеми. Тогда ей, так и быть, простят страшный грех безмужней беременности.

Кто знает, как бы она поступила, не будь этого бойкота. Но долгое пребывание в роли изгоя закалило ее характер, и в ответ на все увещевания она без затей посылала родственников подальше.

Так она и откололась от семьи. Остался только отец, который неожиданно развелся с матерью.

Северина деликатно кашлянула, и Инга очнулась от воспоминаний:

– Спасибо за такое щедрое предложение, но нет. Мы ни в чем не нуждаемся.

– Я знаю. И это ни в коем случае не подачка, а просто акт доброй воли.

Инга кивнула:

– И все-таки нет. Вы совершенно правы, я должна думать о сыне. Он вырастет, и каково ему будет узнать, что отец – неплательщик алиментов? Это ведь большой стресс – узнать что-то нехорошее о своих родителях. Особенно об отце, которого не знаешь и идеализируешь. Кроме того, я надеюсь, что отец рано или поздно проявит к сыну интерес и Григорий получит то самое мужское общение, которое необходимо каждому мальчику. Если я попытаюсь подтянуть папашу на алименты, этого никогда не произойдет. Благодарю, квартира – это дорогой подарок, но душевное равновесие – вещь бесценная.

Собеседница помолчала, потом вдруг очень хорошо улыбнулась:

– Ведь и не возразишь! Что ж, Инга, вы меня убедили. Не будем подавать в суд. Но за это я попрошу вас выпить со мной еще бокал вина.

– С огромным удовольствием.

Несмотря на такой странный разговор, Инга по-прежнему чувствовала симпатию к бизнес-леди.

– Послушайте, – вдруг сказала Северина тихо, – а как вы вообще решились на это? Вы же знали, что придется одной тянуть ребенка?

– Да, знала. Но я подумала, что это судьба. Да, появление ребенка меняет всю жизнь, но есть и другие вещи, которые меняют жизнь и от которых нельзя избавиться так просто. Нужно принять то, что случилось, решила я.

– Вы настоящая героиня.

В глазах Северины на минуту отразилась такая боль, что Инге стало неловко.

– Да ну! Я плохая мать, – засмеялась она, отводя взгляд, – Грегори почти меня не видит, растет, как Маугли.

– Зато вы подаете ему хороший пример. – Северина подняла бокал, и женщины чокнулись. – Что ж, приятно было с вами познакомиться, хоть повод оказался не самым удачным.

Поняв это, как сигнал к окончанию обеда, Инга поднялась.

Северина осталась сидеть. Тепло простившись, она взяла айпад. Инга почти дошла до выхода, но что-то заставило ее вернуться.

Она осторожно тронула погруженную в игру Северину за локоть.

– Да?

– Потом я все равно это делала, – тихо сказала Инга, – все равно пришлось.

Повернулась и вышла, не дожидаясь ответа.

Разговор с Севериной взбудоражил ее, пробудил воспоминания, которые она думала, что похоронила. Со дна души поднимался осадок мутной злости и раздражения против Гришиного отца и жизни вообще. Почему у нее все складывается так несуразно? Почему никак не налаживается судьба? Столько приходится слышать о разводах, о разлучницах, которые уводят мужа из семьи, а она не смогла женить на себе ни первого любовника, ни второго! Что с ней не так? Жизнь проходит, годы летят со страшной скоростью, и скоро будет поздно… Останется только смириться со своей участью и доживать в одиночестве.