— Но, может, они просто не смогли за один раз доставить крупную партию. Или какая-нибудь лодка потеряла несколько ящиков в шторм, когда шла через пролив. Короче, они, может, просто возмещают какие-нибудь такие потери от прошлого раза.

Это выглядело разумным, но все равно — невозможно было просто взять и добавить три ящика, не объяснив причину. Конечно, Лоуренс знал, что какое-нибудь невинное объяснение вполне возможно… но подозрительность — естественная черта любого торговца.

— Да, может быть, ты и права. В любом случае это лишь мое чутье… просто слишком уж удобное совпадение.

Хоро пожала плечами.

— Чего я не могу понять, так это почему они считают деньги ящиками, а не монетами.

— Неужели?

Лоуренс не мог поверить, что она говорит серьезно; однако Коул тоже, судя по всему, думал о том же. Лоуренс отогнал удивление, записав это на счет разницы между знанием торговца и общим знанием.

— Потому что они не хотят считать их мешками, разумеется.

— О, да ты отменный шут.

Хоро и Коул разом рассмеялись, затем переглянулись.

Знание торговца проистекало из опыта, и опыт этот часто бывал довольно-таки нелеп.

— Нет, серьезно: предположим, они везут десять тысяч монет. Сколько времени уйдет, чтобы пересчитать их все? Если они в мешках, вам придется их вынуть и пересчитать монету за монетой. На это полдня уйдет, не меньше.

— Почему не подрядить десять человек?

— Естественное решение. Но два вора хуже, чем один вор, а три — хуже, чем два. Если один человек считает неправильно, ты этого одного и подозреваешь. Но если десятеро дают неправильный ответ, подозревать приходится всех десятерых. Возникает необходимость в надсмотрщике, и в результате дела тормозятся вплоть до полной остановки.

— Ну… — Хоро кивнула, Коул склонил голову набок.

Похоже, они оба пока что не были убеждены в преимуществах использования ящиков.

— Кроме того, если в дороге один из мешков украдут, это не сразу заметят.

— С ящиками разве не то же самое?

— …А, я, я понял!

Глаза Коула загорелись, и он привычным жестом поднял руку. Когда он осознал, что только что сделал, он тут же опустил руку и неловко улыбнулся, словно нечаянно выдал какой-то важный секрет. Хоро, похоже, ничего не поняла, но вообще-то такой жест был типичен для школяров.

— Ты школяр?

Если Лоуренс угадал, то любопытство мальчика, его неожиданные познания и контраст между манерами и рваным одеянием легко объясняются.

Коул был в ужасе; он съежился и шагнул назад, от его открытого поведения не сталось и следа. Хоро, похоже, совершенно ничего не понимала. Лоуренс же все прекрасно понял и успокаивающе улыбнулся.

— Все хорошо. Я всего лишь бродячий торговец, так что все нормально.

Коул, дрожа от головы до пят, смотрел на улыбающегося торговца. Хоро по-прежнему оставалась в неведении, что произошло, но сложившуюся ситуацию в целом ухватила. Она протянула руку Коулу; тот едва не перекувырнулся через борт лодки.

— Мой партнер не только бродячий торговец; он еще и добряк, каких поискать. Не нужно его бояться.

Улыбка юной девы стоит куда больше, чем мужская. Ну и то, что Хоро была красавицей, тоже помогло, разумеется. Коул лишь секунду колебался, когда Хоро взяла его за руку.