Мне часто сопутствовала удача: в обычных условиях, с обычными людьми удавалось сконструировать необычную возможность. Мы могли собраться и настроиться так, что превращали рядовую жизненную ситуацию в совершенно нестандартную, с неожиданными результатами. А потом, задним числом, возникала мысль: да, это были неординарные люди, необычные обстоятельства. Как в любимой присказке бухгалтеров: «Когда есть чистая прибыль, тогда в ход идут гроссбухи». Действительно, надо же как-то объяснить себе, почему все произошло именно так, а не иначе. Однако на деле все, что зафиксировано – в памяти, в записях, в «гроссбухах», – ничего не объясняет. Поэтому в мемуарах зачастую больше додуманного, нежели того, что и как происходило на самом деле.

Способность создавать необычные возможности из рядовых встреч обычных людей – свойство, которому можно научиться, доступное всем людям абсолютно. И филантропией я занялся именно с этой целью: сыграть роль катализатора, который сделает превращение обычных людей в необычных процессом регулярным, повторяемым и масштабируемым. Писатель, философ и летчик Антуан де Сент-Экзюпери говорил: «Единственная настоящая роскошь – это роскошь человеческого общения». Программы формирования различных сообществ нужны для того, чтобы трансформировать эту роскошь в чудо рождения и реализации замысла.

Людям, состоявшимся в личном и профессиональном плане, очень важно осознавать смысл того, что они делают.

Наше общество входит в новый этап развития. Мой опыт общения и наблюдения за людьми подсказывает: у всех нас есть заметное стремление быть полезными. Фундамент филантропии – склонность людей делать добро, а слово «филантропия» переводится с греческого как «человеколюбие». Те, кто заработал деньги, репутацию, освоил профессию, за редчайшим исключением испытывают потребность в том, чтобы их достижения обретали общественную значимость. Людям, состоявшимся в личном и профессиональном плане, очень важно осознавать смысл того, что они делают. Существование такого смысла, выходящего за пределы личного интереса, способно сделать человека подлинно счастливым, отсутствие же – безо всякого преувеличения – несчастным.

В XIX веке Россия была мировым лидером по масштабам меценатской и филантропической деятельности. Сегодня все возвращается на круги своя, и создание институтов, которые просвещают и вовлекают людей в подобные общественные процессы, – один из ресурсов развития нашей страны. 4. Время России

Понимание важности филантропической и, возьмем шире, общественной деятельности для будущего России укреплялось во мне шаг за шагом. В какой-то момент, опираясь на опыт нашей корпорации, я полагал, что российский социум и, в частности, деловую среду можно исправить «прямым воздействием». Например, реализуя инвестиционные проекты в других секторах экономики, вкладываясь в развитие других компаний. Однако довольно скоро стало ясно, что достаточно крупные, сложившиеся компании со сложной структурой собственности, оригинальной корпоративной культурой, историей и логикой развития крайне трудно – если вообще возможно – перестроить на новый лад, сделать их более открытыми, внедрить новые ценности. А инвестиции исключительно ради денег меня не особо прельщали – в этой сфере я уже вполне себя реализовал. Так я пришел к четкому пониманию: для трансформации бизнес-культуры в России необходимо работать непосредственно с социальными связями, именно через эти механизмы влияя на деловую среду.