Много можно было бы привести доводов в Пользу концентрации политических и экономических вопросов в одном отделе, однако в целом аппарат стал очень громоздким и неуклюжим, и внешняя политика, которая может эффективно управляться лишь немногими способными и опытными сотрудниками, была ослаблена, разбавлена и превратилась в объект многословных рассуждений. Кроме того, раздувание огромного бюрократического аппарата было крайне не ко времени в тот момент, когда Германия пережила сокрушительное поражение и фактически сошла с мировой политической арены. Один из старых мидовских привратников скептически заметил в разговоре со мной: "Не понимаю, что происходит. Германский рейх становится все меньше и меньше, а МИД - все больше и больше".
Была и еще одна причина, которая удерживала многих "свободных художников" от желания ринуться на должности послов и посланников: они вскоре обнаружили ложку дегтя в бочке меда, ибо столь блестящая внешне жизнь дипломатов на деле оказалась трудной, требующей обширных познаний в истории, экономике, праве, а также свободного владения несколькими иностранными языками. Но прежде всего она требует великого самопожертвования и отказа от политического влияния на родине. Посол или посланник перестает быть в курсе внутренних событий из-за продолжительного отсутствия на родине. Требуется определенная внутренняя независимость и сила характера, чтобы стоять на собственных ногах, будучи лишенным поддержки партий и прессы на родине. На такую жертву дипломаты-любители не были готовы пойти, а потому вернулись с дипломатических аванпостов в более прибыльные и выгодные сферы внутренней политики.
После возвращения из Киева я был назначен в Восточный отдел под начало герра Надольни, который позднее стал послом в Анкаре и Москве, а также членом немецкой делегации на конференции по разоружению. Он поручил мне вести подотдел стран Балтии. Надольни недолго оставался моим шефом: спустя несколько недель он был переведен в канцелярию президента Эберта. Его заместитель стал временным преемником. Это был старый консульский чиновник, любезный, но недостаточно квалифицированный, чтобы возглавить столь важный отдел в столь тяжелые времена, а потому все мы - три начальника трех подотделов: России, Украины и стран Балтии, чувствовали себя достаточно самостоятельными. И нам это нравилось.
Три новорожденных балтийских государства, вверенные моей политической заботе, - Латвия, Эстония и Литва - вскоре превратились в рассадник проблем и обострений международной политической обстановки. Одно из первых главных столкновений с большевиками произошло именно здесь. После ухода германских войск из Эстонии и Восточной Латвии советские войска оккупировали эти территории, а также и прекрасную древнюю столицу Ригу. С помощью террористических методов им удалось добиться успеха в подавлении большей части населения, отвергавшей большевизм. Тогда как в западных районах (согласно просьбе правого латвийского правительства, сформированного антибольшевистскими латвийскими элементами и поддерживаемого немцами балтийского происхождения) еще оставались значительные соединения германских войск под командованием генерала графа фон дер Гольца. Правительство пообещало германским солдатам, готовым помочь Латвии в борьбе против большевизма, выделить землю и предоставить право на постоянное жительство.