Новое правительство с президентом Эбертом во главе государства и при господствующем влиянии социал-демократов жестко противостояло "красной волне", но ему мешала необходимость оправдывать надежды своих принципиальных последователей - умеренной части работающего населения, а также и противостоять обвинениям в том, что его члены - реакционеры и предатели дела революции. После выборов Конституционного собрания, которые ясно показали, что большинство немецкого народа выступает против большевистской революции и предпочитает прогрессивную эволюцию, обстановка в Берлине несколько успокоилась.
Постепенно решительные и популярные среди солдат офицеры, большинство в звании полковника или капитана, собрали несколько сотен или тысяч верных людей из своих подразделений и сформировали так называемые "свободные войска", которые решили бороться с революционными бандами, более или менее подчиняясь при этом правительству. Потребовались ряд усилий и масса дипломатии со стороны регулярной армии, рейхсвера, который все еще пребывал в процессе медленного формирования, и его командующего, умелого и верного генерала фон Секта, чтобы убедить этих авантюрно настроенных людей воздержаться от контрреволюционного неистовства и объединиться с регулярными войсками.
В эти годы социал-демократический министр обороны Носке оказал бесценную услугу своей стране, положившись на верность своих генералов и отвергнув все возможности захватить бразды правления государством в качестве диктатора.
Из-за ясно ощутимой смертельной опасности всеобщего хаоса и замедленного падения в пропасть общая ситуация по всей Германии была очень далека от нормальной. Снова и снова то здесь, то там вспыхивали яростные сражения. Коммунисты захватили власть в некоторых районах рейха - в Бремене, Саксонии и в Руре. В Мюнхене была провозглашена едва оперившаяся советская республика, с которой баварцы оказались не в состоянии справиться, в результате чего им пришлось положиться на помощь прусских войск, которым за короткое время удалось подавить восстание.
Берлин поворачивался к приезжему своими наиболее гнетущими и отвратительными сторонами - в виде некоего смешения упадка, беспорядка и пустоты. В полдень орудийный расчет революционных солдат маршировал по его улицам, огромный матрос шагал впереди и размахивал красным знаменем. Все подонки и отбросы из трущоб восточных пригородов Берлина, смешавшись с демобилизованными и дезертировавшими солдатами, ходившими в грязной и оборванной форме, задавали тон на улицах. Но самыми отталкивающими были картины порока и распущенности, бросавшиеся в глаза стороннему наблюдателю. Повсюду, как грибы, выросли ночные клубы. Огромный холл фешенебельного отеля "Кайзерхоф" был переоборудован в казино, а светское общество, казалось, было одержимо истеричным желанием танцевать и страстью к вечеринкам.
Среди этой отвратительной смеси порока, беспорядка и упадка, к которым примешивалась большая доза отчаяния, бюрократия, как и прежде, продолжала свою обычную деятельность. Однако МИД также получил инъекцию революционного лекарства, в результате чего стал лишь еще более забюрократизированным, чем когда-либо. Революция персонифицировалась с тайным советником Шулером. Он расшатал старую, исторически сложившуюся структуру МИДа, берущую начало еще во времена правления Бисмарка, и создал новую организацию, достаточно крупную, чтобы быть политическим мозгом победоносной мировой державы. Святая святых старой дипломатии - политический отдел - владения Хохтейна, был упразднен. МИД был поделен на отделы по географическому признаку: Западной Европы, Восточной Европы и американский. Эти отделы занимались как политическими, так и экономическими вопросами. Почти на каждую страну были назначены отдельный чиновник по политическим делам и еще один - по экономическим. Существовали кроме того специальные отделы по личным делам, а также по юридическим и общеэкономическим вопросам, таким, как например, заключение торговых договоров и соглашений о тарифах.