Я убрал лезвие и положил нож рядом с «Хеклером и Кохом».

В сумке осталось еще два предмета. Одинокая черная кожаная перчатка на левую руку, для крупного мужчины. И рулон черной клейкой ленты для герметизации труб. Я положил их на кровать в один ряд с автоматом, обоймой и ножом.

Тридцать минут спустя я был одет, полностью экипирован и ехал на юг в поезде R.

В маршруте R используются старые вагоны с сиденьями, которые установлены так, что пассажиры могут смотреть не только вперед, но и назад. Однако я устроился на боковой скамье, в одиночестве. Было два часа ночи. В вагоне находилось еще три пассажира. Я сидел, упираясь локтями в колени, и смотрел на себя в стекло на противоположной стороне вагона.

Я изучал основные пункты списка, касающегося террориста-смертника.

Неправильная одежда – проверка. Ветровка застегнута на молнию до самого подбородка, слишком теплая одежда для такой погоды, к тому же она мне явно велика. Под ней у меня на шее перекинут ремень МР5, автомат висит по диагонали поперек тела, рукоятью вверх и дулом вниз, и совершенно не виден.

Походка как у робота – едва ли годится для человека, сидящего в поезде метро.

Пункты с третьего по шестой: раздражение, пот, тик и нервозность. Естественно, я потел, возможно, чуть больше, чем того требовала температура воздуха и куртка. Я испытывал раздражение, возможно, несколько больше, чем обычно. Однако после того, как я пристально посмотрел на себя в стекло, мне не удалось заметить ни малейшего намека на тик. Мой взгляд оставался сосредоточенным, лицо – спокойным, и никаких признаков нервозности. Однако поведение характеризует внешнюю сторону. В действительности я немного нервничал. Проклятье, тут не могло быть ни малейших сомнений.

Пункт семь: дыхание. Нет, я не задыхался. Тем не менее приходилось признать, что мое дыхание было чуть более глубоким и размеренным, чем обычно. Такие вещи происходят автоматически, потому что включаются рефлексы, спрятанные в глубинах мозга. Я прислушался к себе и уловил четкий ритм: вдох через нос, выдох ртом. Вдох, выдох. Как машина. Как человек, дышащий под водой при помощи акваланга. И я не мог замедлить этот ритм. Мне не хватало кислорода. Воздух входил и выходил, как инертный газ. Как аргон или ксенон. И пользы от него не было ни малейшей.

Пункт восемь: застывший, устремленный вперед взгляд. Проверка – но тут у меня было оправдание – я использовал его для изучения списка. Или такой взгляд позволял мне собрать все мысли воедино и сосредоточиться. Обычно я смотрю по сторонам, а не сижу с застывшим взглядом.

Пункт девять: бормотание. Ничего похожего. Я сидел неподвижно и молчал. Мой рот был так плотно закрыт, что болели задние зубы, мышцы челюстей напряглись и выступали, как мячи от гольфа.

Пункт десять: большая сумка. Не имеет места.

Пункт одиннадцать: руки в сумке. Не относится к делу.

Пункт двенадцать: свежевыбрит. Ничего подобного. Я не брился несколько дней.

Что ж, шесть из двенадцати. Я могу или быть, или не быть террористом-смертником.

И могу или быть, или не быть самоубийцей. Я смотрел на свое отражение и вспоминал, как мой взгляд в первый раз остановился на Сьюзан Марк: «Женщина приближается к финалу своей жизни с той же непреклонностью и уверенностью, как поезд, идущий к конечной станции».